Знаешь, иногда такие истории цепляют неожиданно. Вот представь: тусовка парижских друзей собралась на Корсику — типа «культурный вояж», а по факту получился адский микс из смешных и грустных моментов. У каждого в рюкзаке, кроме бутербродов и фотоаппаратов, тащит целый ворох своих тараканов. Один всю дорогу ноет про несчастную любовь, другая пытается казаться круче, чем есть, а третий вообще
Знаешь, это одна из тех историй, где всё начинается скучновато, а потом — бац! — и ты уже в эпицентре семейного урагана. Представь: английская глушь, поместье как с открытки, и вдруг появляется этот голландец — ну такой красавчик-архитектор, от которого все дамы в округе теряют голову. А лорд-то, видимо, даже не догадывается, что нанял не столько декоратора, сколько катализатор для страстей!
Знаешь, история эта — как поездка на американских горках: смешно, грустно и чертовски непредсказуемо. Представь: Чарли, этот вечный «стакан наполовину полон», тащит за собой сводного брата Герба — чудика, который даже в магазине молока заблудится, — на работу в морской круиз. Мечтают-то о чем? Золотые вдовушки, шампанское на палубе, а там глядишь — и наследничек приватизируют. Ан нет! Вместо
Представь: 1675 год, вокруг дым, лязг железа, а этот бесшабашный принц — ну тот, что вечно нарывается на проблемы — вдруг решает, что приказы начальства для слабаков. Собрал своих всадников, махнул рукой на стратегии и — ррраз! — врезался в самую мясорубку. Герой? Ещё какой! Враги бегут, знамёна падают… А что взамен? Да вместо медали — трибунал скривился, бумаги зашуршали: «Казнить!» Вот сидит он
Вот как можно пересказать эту историю, будто ты делишься впечатлениями с приятелем за кружкой кофе: Представляешь, жил себе парень Сэм — типичный «заправский» астроном. Ну знаешь, те самые типы, которые ночи напролёт пялятся в телескоп, а днём ходят в растянутых свитерах. Звёзды, Линда (его девушка), кафе с круассанами по утрам… Ан нет! В один не самый прекрасный день Линда собрала чемодан — мол,
Знаешь, иногда пересматриваю старые записи Майкла и ловлю себя на мысли: этот человек вообще с нашей планеты был? Вот взять хотя бы его киновоплощение музыки — такая штука, от которой до сих пор мурашки. Помню, как впервые увидел эти кадры: мегаполисы в огне, он сам — то в позе супергероя, то как призрак из прошлого. Даже сейчас, спустя кучу лет, не пойму — это гениальная самоирония или чистый
Знакомьтесь с парнем, который вроде как обычный, но... не совсем. Представь: семь лет в амазонской глуши, францисканец, всё такое — а теперь он тут, в нашем сером городе, возится с теми, кто сам себя загнал в угол. Алкоголь, отчаяние, сломанные судьбы — ну ты понял. Но вот что цепляет: у него эти руки... Ну, не знаю, как объяснить. Положит ладони на плечи — и бац! Человек будто заново рождается.
Вот, слышали про того парня Гордона? Ну, который в рекламе крутился в Лондоне — костюм-галстук, офис с видом на Темзу, все дела. Карьера — огонь, начальство им взахлёб хвалилось. Да только в один прекрасный день... Чёрт, да он же стихи писал по ночам! И вот, представляешь, какая-то газета взяла да расхвалила его сборник до небес. Ну он, конечно, — «пфф, реклама это скукота, я — гений чистой
Ох уж эти 70-е… Представь: маленький городок в Висконсине, диско-музыка из радиолы и компания подростков, которые будто собрались в клубе неудачников, но им всё равно весело. Главный тут Эрик — невысокий, вечно влетающий в дурацкие ситуации, но с таким спокойным юмором, что аж завидно. Его папа Ред — этакий гроза семейства, бывший морпех, который орет на всех как сержант, даже когда просто просит
Представляешь, 1936-й. В Испании бушует гражданская война, вся Европа содрогается от перемен, а тут, на юге Ирландии — тишь да гладь. Даже пыль от чужих тревог не долетает. Все как обычно: готовятся к «Танцам при Луназе», этому ежегодному безумию с музыкой, смехом и… ну, ты понимаешь, со всем, что обычно прячут за улыбками. А в доме Майкла — мальчишки, самого младшего в семье — тишина обманчива,
Представьте конец XIX века: провинциальная глушь, пыльные дороги, а тут — бац! — юная Лусесита с матерью Росой врываются в столицу. Бедняжки, еле ноги волочат. Приютила их Модеста, подруга Росы, которая всю жизнь пахала поварихой у тех самых Мендоса — ну, вы поняли, у богемы местной. А Розе-то хуже, совсем слегла. И вот на смертном одре — драма! — вызывает Мигеля Мендосу, главу семейства. И тут
В тихой долине Блекмор жила-была семья Джона Дарбейфилда — обычного возчика, чья жизнь круто перевернулась, стоило ему узнать, что в его жилах течёт кровь древнего рыцарского рода. Ну и ну! Вместо того чтобы радоваться или хотя бы задуматься, наш Джон словно с цепи сорвался: бросил работу, зачастил в кабаки, да ещё и манеры знатные перенимать начал. То ли смешно, то ли грустно — сам не поймёшь. А
