Лида, учительница из провинциального городка под Тверью, каждое утро варит овсянку на газовой плите, пока муж Сергей ворчит на сколотый край чашки. «Опять эта каша», — бросает он, застегивая спецовку с пятном машинного масла на рукаве. Их дочь Аня, пятнадцать лет, щелкает семечки у окна, за которым виден покосившийся забор и маршрутка с запотевшими стеклами. Вечером Лида находит в бабушкином
Чха Со Хун крадет обезболивающие из аптечки в больнице, пряча флаконы в рюкзак с выцветшим логотипом университета. Сестра Ким замечает пропажу: *"Опять проверяешь сроки годности?"* — щурится, поправляя очки. Со Хун кивает, проводя пальцем по шраму на запястье — привычный жест, когда в ушах звенит от голода. Вечером она считает таблетки у окна с синими шторами, за которым мигает неон
Аристокл Дмитриадис, греческий купец с акцентом, выдавливающим букву «ы», арендовал подвал на Гороховой улице, чтобы хранить ящики с оливковым маслом и сушёным инжиром. Его контора — стол, заваленный счетами из Одессы и Афин, карта с крестиками возле портов Риги. Василий Петров, русский конкурент в потёртой шубе, высмеивал его в кофейне «Вольф»: «Твои корабли замёрзнут в Финском заливе, как щуки
Лиза, тридцатипятилетняя арт-директор рекламного агентства, и её младшая сестра Мария, студентка миланской консерватории, переезжают в квартиру на виа Палестро после смерти отца. В гостиной до сих пор висят обои с цветочным узором 1980-х, а на кухне — треснувшая плитка, которую они пытаются заклеить скотчем. «Зачем ты отдала папины часы дяде Альдо?» — спрашивает Мария, разбирая коробки с
Олег замечает, что Ирина стала чаще задерживаться на работе. В пятницу он находит в её сумке чужой ключ от квартиры на Оболони — с силиконовым брелоком в виде ананаса. «Это Славик из фитнес-клуба забыл, когда помогал донести пакеты», — бормочет она, разогревая борщ. На следующий день Олег едет в автосервис к другу Дмитрию, но вместо поломки застаёт его жену Катю в кабинете с массажистом из
В старом гараже на окраине Лос-Анджелеса Рэйчел ковырялась в проводах украденного нейроинтерфейса, пока её напарник Зак приносил кофе из автомата с заедающей кнопкой. «Тут данные только до завтрашнего рассвета», — бросила она, подключая устройство к ноутбуку с треснувшим экраном. Их третья попытка взлома серверов корпорации «Кайрос» провалилась из-за сигналов тревоги, спрятанных в коде — пришлось
Ли Цзянь, вонючий комбинезон прилип к спине, тыкал палкой в раздувшуюся тушу свиньи в канаве за скотобойней в Чэнду. «Чжан, смотри – пятая за неделю. Стокгольмский синдром у скотины?» — хрипел он в телефон, вытирая пот грязным рукавом. Друг-ветеринар молчал, потом пробормотал: «Не трогай. Придут». На следующий день грузовик с логотипом «Хуалянь Мит» выбросил возле чайной «Золотой лотос» ещё три
Карлос Мендоса, детектив из захолустного городка Санта-Роса, копался в ржавом ящике с инструментами в заброшенном сарае за домом пропавшей Марибель Ортис. В углу валялся её рваный рюкзак с тетрадью, где на последней странице кривыми буквами было выведено: *«Они следят через окна»*. Рядом с рисунком чёрной птицы с человеческими глазами. «Ты видел это? — Карлос ткнул пальцем в строку, где Марибель
Марк разгружал ящики с консервами за кухней кафе на Подоле, когда Оля принесла ему термос с чаем. «Опять тот сон», — сказала она, поправляя шерстяной шарф. На ладони у неё остались следы от ручки — весь вечер писала конспекты в общаге возле Львовского вокзала. Марк вытер руки о фартук с пятном от борща: «У меня вчера тоже — будто чужие руки кнопки лифта в «Пассаже» нажимают». Сосед Сергей, с
Женя Королёва, журналистка из Твери, переезжает в Москву после развода, снимает квартиру в пятиэтажке на окраине. В редакции «Столичный взгляд» её сразу отправляют на скандальный материал про застройщика Сергея Миронова — вместо запланированного интервью с чиновником. «Ты думаешь, тут цветочки собирают? — бросает редактор Артём, разглядывая её потёртый блокнот. — Пиши про Миронова, или ищи другую
Марко, рыбацкий сын из сицилийской деревушки Петралия, каждое утро чинит сети с запахом соли и мазута. Его сестра, Лина, торгует тунцом на рынке Палермо, ругаясь с туристами из-за цены: «Два евро за кило? Да вы с ума сошли, это же не консервы из супермаркета!» В порту старик Джузеппе, чьи руки в шрамах от канатов, шепчет про «красные огни» у горизонта — танкеры, которые сливают отходы по ночам.
В интернате под Брестром, где коридоры пахнут старыми книгами и варёной капустой, пятнадцатилетний Шарль Бомон втихаря рисует в тетради эскизы одноклассников. Его замечает новичок — Колен Ламотт, который каждое утро натирает ботинки до блеска и повторяет: *«Если не сейчас, то когда?»*. Они сталкиваются в прачечной, когда Колен пытается починить сломанный утюг, искрящийся при контакте с мокрой
