Елена приезжает в деревню Горячие Ключи после смерти отца. Николай Петрович оставил ей полусгнивший дом с печкой-голландкой и запахом сырой штукатурки. Во дворе дядя Миша, сосед в засаленном комбинезоне, разгружает кирпичи для памятника: «Ленка, в сарае коробка с дедовым хламом. Выкинуть?» Она машет рукой: «Потом разберу». Вечером, разбирая пожелтевшие письма 1938 года, находит конверт с адресом
Ли Минь, 24 года, разложила пузырьки с микстурами на полке аптеки в районе Юэсю. За окном гудели грузовики, везущие ткани на фабрику, где её парень Чжан Вэй крутил гайки на конвейере. Вечером он пришёл с синяком под глазом, пахнущий машинным маслом и луковым пирогом. «Опять подрался из-за премии?» — спросила она, протирая ему рану ватой. «Не твоё дело», — буркнул он, отодвигая её руку. На
Дэйв, 27-летний бариста из душной кофейни в Бруклине, каждое утро начинает с подгоревшего эспрессо и перепалок с коллегой-менеджером Рози. «Снова забыл вымыть турку? — кричит она, размахивая грязной ложкой. — Клиенты жалуются на хлопья в капучино!» По вечерам он тусит в съемной квартире с соседом-фотографом Иваном, который вечно ворчит на плесень в ванной. На одной из вечеринок Дэйв сталкивается
Лина Марлоу, нейробиолог с привычкой жевать мятную жвачку во время работы, обнаружила аномалии в данных с нейроинтерфейса VX-9. Её лаборатория в старом здании на окраине Сан-Франциско пахла перегоревшими микросхемами и лавандовым освежителем. «Картер, посмотри на паттерны в гиппокампе — они повторяются каждые 37 секунд, как код», — бросила она коллеге, указывая на экран с трещиной в углу. Брайс,
Джейк, затянув воротник фланелевой рубашки, тыкает пальцем в потрепанную карту штата Невада. «Мы должны были проехать Рино час назад», — бормочет он, вытирая пот со лба. Эмили, сидя на перегретом капоте их старого фургона, перебрасывает пустую бутылку из-под воды Лиле: «Лови, но не разбей — вдруг пригодится». Девочка, доедая последний крекер, рисует палкой на песке круги вокруг треснувшего
Тоа, в кожаном пальто с потрепанными локтями, выходит из автобуса на гравийную обочину. Его сестра Хине ждет у ржавого грузовика, подбрасывая ключи в руке: «Десять лет, а выглядишь, как будто вчера съездил за хлебом». По дороге в деревню она молчит, пока не проезжают полуразрушенный пирс. «Отец завещал землю тебе, — резко поворачивает руль, — но совет хочет отдать участок под туристические
Линь Юй, в рваных кедах и с потёртым рюкзаком, втиснулся в переполненный автобус №207 — маршрут от ночного рынка Шилинь до школы «Цинфэн». На третьей парте у окна он нашёл свой старый граффити: «Тут спал Чжоу Минъу, 2018». Чэнь Айлин, староста в очках с розовой оправой, тыкнула его линейкой в спину: *«Контрольная по химии в пятницу. Ты даже таблицу Менделеева помнишь?»* Юй потянулся за её
Эйден, ирландский танцор с подрагивающими от усталости пальцами, втирает мазь в колено после неудачной репетиции. Его сестра Молли, владелица кафе в Дублине, ставит перед ним чашку чая с корицей: *«Ты снова забыл поесть. Брось упрямиться — найми хореографа»*. В Торонто Гвен, учительница балета, получает письмо о закрытии студии из-за долгов. Разбитая, она натыкается на объявление о конкурсе с
Джек Морроу, ветеринар из Сиднея, получает потрепанный конверт с координатами в пустыне. Внутри — фото его отца, пропавшего десять лет назад у горы Улуру. В рюкзак он суёт компас с треснутым стеклом, банку тушёнки и старую карту с пометкой «Кричащий каньон». В автобусе до Элис-Спрингс к нему пристраивается Миа — студентка-биолог с пробирками в рюкзаке. «Ты тоже за чудовищем?» — спрашивает она,
Лила, дизайнер интерьеров из Бруклина, каждое 31 декабря запирается в квартире с видом на пожарную лестницу, заказывает пельмени из китайского магазина через треснувший iPhone 8 и пересматривает «Друзей». В этом году её планы рушатся, когда Кармен, соседка с третьего этажа, врывается с бутылкой текилы и криком: «Ты либо выходишь со мной, либо я залью твой кактус маргаритой!» Лилу тащат в бар «У
В Каире, на пыльном рынке Хан-эль-Халили, британский археолог Джонатан Рид ищет продавца, у которого когда-то купил поддельный амулет. Его напарница, египтянка Аиша Фарук, раздражённо поправляет платок: «Ты уверен, что это тот же ларек? Здесь все палатки как близнецы». Внезапно их перебивает звонок из Луксора — местный рабочий Махмуд нашел полузасыпанный тоннель под храмом Хатшепсут. В ящике с
Лиза ван дер Занден, реставратор из музея Ван Гога, нашла в подвале за ящиком с красками потёртый дневник XVII века. На странице с водяными пятнами было нарисовано кольцо с гравировкой *"De Zee eist wat van haar is"* («Море требует своё»). В тот же день Йорис, парень с рыбного рынка в Волендаме, принёс ей ржавый медальон, выловленный в сетях — на нём оказался тот же символ. «Ты
