Саша, с кругами под глазами от бессонницы, тыкал курсором в монитор, пока начальник Сергей Петрович швырнул на стол папку с логотипом «Рекламный Движ». «Ты вообще в себе? Клиент ждет макет, а ты третий день рисуешь зеленых зайцев вместо бренда сантехники!» — сигаретный пепел с рукава упал на клавиатуру. Саша потянулся за холодным кофе из-под вчерашнего чека: «Я ж говорил — креатив требует
Катя, в розовом фартуке с пятном от варенья, месила тесто в подсобке кафе «Берёзка» на Петроградской. Ее сосед по стойке, Олег, вчерашний повар из закрывшегося ресторана «Мариинский», тыкал вилкой в её миндальное печенье: *«Ты его в сиропе вымачивала? Суховато… Как моя бывшая после ссор»*. Они спорили о пропорциях муки, пока за окном мартовский дождь стучал по жестяному козырьку. Вечером, забирая
Аня, 23 года, в синем халате с потёртыми манжетами, каждый день носила поднос с лекарствами по коридорам горбольницы №17 в Новосибирске. На третьем этаже лифт вечно застревал — приходилось подниматься пешком мимо плакатов про флюорографию и вонючего дезсредства. В палате 306 лежал Артём, парень с переломом ноги после драки у бара «Гранит»: *«Опять этот йод? Лучше бы кофе принесла»*, — ворчал он,
Кирилл, 19 лет, живет в общаге на улице Мамина-Сибиряка в Екатеринбурге. Каждое утро он чинит конвейерные ленты на заводе «Уралмаш», где его отец тридцать лет проработал слесарем. После смены Кирилл заходит в гараж за гаражами — там Денис, друг с обшарпанной гитарой, пытается переиграть риффы «Кино». «Слушай, если сломаешь струны — новые не куплю, — бормочет Кирилл, вытирая масло с рук тряпкой. —
Саша Королёв, 27 лет, живет в общаге на окраине Нижнего Тагила. Работает слесарем на Уралвагонзаводе, по вечерам разгружает арбузы на рынке «Колхозник». Каждое утро покупает пакетированный чай «Липтон» в ларьке у проходной, отдает половину зарплаты матери в деревню Подволошная. В пятницу Димка, сосед по цеху, тянет его в подвал: «Саш, давай проверим эти платы с охраны — за ночь тыщи три схватим».
В аптеке за углом Ольга пересчитывает баночки с валидолом, пока ее мать звонит с дачи: «Соседи опять воду перекрыли, привези денег». В сумке у Ольги — просроченные таблетки, которые она прячет от проверки. По дороге домой возле метро «Красные Ворота» натыкается на Сергея, брата-алкоголика, он тянет ее за рукав: «Дашь сотку? У меня ж билет в Сочи…». Ольга молча отшатывается, зажимая в кулаке ключи
Антон, скрипач-самоучка, каждое утро выходил к переходу на станции «Парк Культуры», ставил футляр с мелочью и играл Шостаковича под гул электричек. Лида, в зеленом берете и с блокнотом, впервые остановилась перед ним, рисуя резкие линии углём: «Ты всегда так громко фальшивишь в третьем такте?» Он рассмеялся, достал термос с кофе: «Доливаешь? У меня тут пол-литра — на двоих хватит». Она протянула
Игорь, бывший военный с шрамом на левой щеке, каждое утро чинил протекающий кран в подсобке гостиницы. Его сестра Марина, в растянутом свитере и с папкой ключей за поясом, спорила с пожилым электриком Олегом: *«Опять проводка гудит? Ты ж обещал щиток поменять ещё в прошлом месяце»*. В номере 17, под треск радиоприемника, гость из Питера Анна копалась в чемодане с архивными фотографиями — искала
Майор Игорь Громов, в мятом кителе с пятном от эспрессо на рукаве, дежурил у заброшенной станции метро «Сокольники». В кармане — смятая открытка от дочери: *«Пап, привези слоника из командировки»*. Внезапный гул, трещина в стене, запах паленой резины — и он провалился в овраг за ВДНХ, где вместо асфальта оказался ковер из хвои. В Арвароне, где небо зеленело, как старая медная крыша, его встретила
Максим, водитель фуры с потёртой курткой и сигаретой в зубах, получает заказ от местного автоперевозчика Кости — доставить партию "техники" из приграничного хаба под Владивостоком. В полуразвалившемся гараже, пахнущем соляркой и рыбой, его напарник Слава вскрывает один из ящиков: внутри слитки, завёрнутые в промасленную ветошь. «Чё, Макс, золото?» — хрипит он, почесывая щетину. Максим
В хрущёвке на окраине Москвы Света, мать-одиночка с серыми прядями в волосах, перебирает квитанции на кухне с обоями в мелкие розы. Её дочь Лиза, 17 лет, в наушниках тыкает в ноутбук, заваленный конспектами по биологии. Света кашляет, тянется к стакану с таблетками: «В аптеку сходи, а то эти уже как горох». Лиза снимает наушник: «Деньги кончились вчера. Соседка опять за сыр спрашивала». За окном
Антон, слесарь с завода «Уралмаш», заметил, что соседский пёс перестал лаять по утрам. В гараже, пахнущем машинным маслом и старой резиной, он пытался починить «Жигули» шестёрку, пока Лида, его жена, развешивала бельё во дворе хрущёвки. «Опять свет моргает, — бросила она, встряхивая мокрую простыню. — Вчера у Светки с пятого этажа микроволновка сгорела». Антон протёр руки ветошью, глянул на небо
