Анна Семёнова, учительница литературы из глухого уральского городка, каждый вечер проверяет тетради под треск радиатора. Её пальцы вечно в фиолетовых чернилах, а на столе — термос с чаем и поломанная закладка от ученика. В школу приезжает московское жюри во главе с Алексеем Громовым, бывшим скрипачом, который теперь пишет отчеты о «качестве образования». Он замечает Анну в коридоре: она вытирала
Антон, 27 лет, менеджер в рекламном агентстве «Стармедиа», каждый день брал кофе в бумажном стаканчике из автомата с подтекающим клапаном. Его друг детства Макс, гитарист группы «Тихий шум», таскал аппаратуру через черный ход клуба «Ржавый гвоздь» на Арбате. «Слушай, тут контракт с пивным брендом сорвался, — Антон перебивал шум метро, прижимая телефон к плечу. — Давай ваши треки в соцсетях
Лёха приперся в городок через десять лет, когда мать схоронили. В квартире на третьем этаже — треснутый сервант, гора пустых банок из-под солений, на стене календарь с 2007-м. Сергей, бывший одноклассник, встретил его у подъезда с папиросой: «Фотку твою мать до последнего с постели не убирала. А ты — ноль звонков». В цеху завода, где Лёха искал документы на квартиру, мастер Вадим тыкал пальцем в
В Милане Лука Феррари, инженер-энергетик, находит в кармане пальто записку с координатами — 45.4654° N, 9.1859° E. Это кафе возле Дуомо. За столиком Эмили Дюваль, журналистка из Парижа, щелкает зажигалкой, не закуривая: «Ваш коллега из Берлина слил данные о газопроводе. Ищите пробелы в чертежах». Лука вспоминает вчерашнюю встречу с Йоханном Шмидтом, который поправлял очки, говоря о «технических
В приволжском городке, где асфальт трескался от жары, майор Сарматов шагал мимо ржавых качелей. Его жена Лида, в фартуке с пятнами от борща, бросила на стол пачку писем: «Опять из военкомата звонили. Ждут подписать контракт». В гараже за автобусной остановкой друг детства Петрович, обмазывая руки солидолом, хрипел: «Ты же знаешь, как тут всё устроено». Сарматов молча разглядывал фотографию
В Санкт-Петербурге повар Игорь Соколов, худой, с татуировкой якоря на запястье, получает задание от хозяйки элитного ресторана Джованны Петровой — найти её пропавшего лабрадора Бруно, умевшего вынюхивать трюфели в окрестных лесах. Собака исчезла после ужина с олигархом Глебом Уваровым, который накануне хрипло пошутил: «Такого пса хоть в сейф прячь, а то утянут». Игорь, пахнущий копченой рыбой и
Аня приезжает в Нижнекамск на автобусе «Казань-Нефтехим» с потрепанным чемоданом, купленным ещё в студенческие годы. В квартире на улице Строителей её встречает младший брат Миша, разогревающий застывшие пельмени в алюминиевой кастрюле. «Мама перед смертью просила отдать тебе шкатулку», — бросает он, не глядя, вытирая руки о фартук с пятном от борща. На кухне пахнет сыростью и лавандовым
Марина вышла из автобуса возле облезлого ларька с надписью «Хлеб», подтянула кожаную сумку на плече. Брат Денис ждал её у гаража, чистя щёткой замасленные руки. "Перед отъездом хоть дров наколоть поможешь?" — спросил он, пнув ржавый топор. В доме пахло сыростью и старыми обоями: на кухонном столе лежали нераспечатанные письма с московскими штампами. Тётя Люся с первого этажа, разгребая
Людмила, в засаленном фартуке, вытирала руки о подол, пока Катя, её дочь, листала учебник по биологии у окна с треснувшим стеклом. В комнате пахло щами и сыростью. «Заводские сегодня опоздание на три часа объявили, — бросила Людмила, скидывая валенки у порога. — Сходишь за хлебом, а то опять талоны пропадут». Катя, не отрываясь от страницы, пробормотала: «Мне в библиотеку надо. Реферат дописать».
Нина Сергеевна, в растянутом свитере и стоптанных тапках, каждый день переставляет горшки с геранями на подоконнике общежития для престарелых. Иван Петрович, ее сосед, тычет в газету карандашом, помечая кроссворды: «Опять про войну пишут… Как будто мы не навоевались». В столовой пахнет переваренной капустой, а на столах — треснувшие тарелки с гербами завода «Красный Октябрь». Нина достает из
В кабинете с панелями из темного дуба Иосиф Виссарионович поправляет папиросу, разглядывая письмо сына Василия: *«Батька, опять засыпали делами. Свинарник в Зубалово протекает, рабочие ропщут»*. За окном — патрули НКВД, их сапоги хрустят по снегу. Лаврентий Берия, втирая пальцем пятно на мундире, докладывает о новых расстрельных списках. Сталин молча рисует на папке крестики красным карандашом.
В городишке за Полярным кругом Светка, фармацевт с облупленным лаком на ногтях, каждый день ворочала коробки с аспирином в аптеке «Здоровье». Серёга, её муж, с утра уезжал на ржавом УАЗике на лесопилку — там в цеху вечно стоял гул циркулярных пил и запах сосновой стружки. Вечером, за кухонным столом с линолеумом, прожжённым сигаретой, он тыкал вилкой в холодные макароны: «Опять Касьянов
