Архивы Ватикана, пыльные коридоры с папками XVIII века. Анна Семёнова, реставратор из Питера, наткнулась на камею с двойным орнаментом — византийские узлы поверх языческих символов. В углу документа на латыни: *«Екатерине, через Ригу, с осторожностью»*. Отец Игнатий, пожилой священник, шепнул, перебирая чётки: «Сожги это. Они уже убили двоих за такие находки». Анна сфотографировала артефакт на
Лиза, 15 лет, втискивается в узкую кухню хрущевки на окраине Екатеринбурга. Мать в халате с пятном от борща ставит на стол банку гречки: «Сереге в школу завтра 200 на обед отдашь, слышишь?» Брат-семиклассник тыкает вилкой в тарелку, не отрываясь от танков на телефоне. По вечерам Лиза рисует в тетрадке по алгебре — рыжеволосых девушек с мечами, летящих над бетонными пятиэтажками. Обрывки скетчей
Кирилл, 24 года, в ржавой куртке и с винтовкой в чехле, шагает через промзону Екатеринбурга. Снег хрустит под ботинками, а на лавочке у гаража он находит гильзу с царапиной в виде трезубца — такую же, как в день гибели Дениса. «Опять эти метки… Ты предупреждал, а я не поверил», — бормочет он, разглядывая фотографию друга в потёртом кошельке. В подвале бара «Ураган», где пахнет перегоревшим маслом
Дмитрий, хирург из 15-й горбольницы, в четверг утром принял трёх пациентов с одинаковыми симптомами: сухой кашель, температура под 40, кровь из носа. Аня, медсестра из приёмного отделения, втиснула ему в руку рентген-снимки. «Смотри, лёгкие как будто жжёные. Это не наш осенний грипп», — прошептала, пока санитарки вытирали рвоту с линолеума. Через час из Сокольников позвонили — в инфекционке умер
Сергей Михеев, 34 года, менеджер в логистической компании, каждое утро толкался в переполненном вагоне метро между «Белорусской» и «Площадью Ильича». Ольга Рябова, 29 лет, учительница младших классов, в это же время выходила из хрущёвки на улице Гончарова, заворачивая бутерброд с сыром в фольгу — обед брала с собой, чтобы не тратиться на столовую. Их столкнул дождь в переходе у ЦУМа: он пытался
Сергей Иванов, актёр из Воронежа, приезжает в Москву после удачного выступления в местном драмтеатре. Снимает комнату в хрущёвке на окраине, соседка Лидия Семёновна постоянно спрашивает: «Ну что, артист, когда по телевизору покажут?» По утрам он покупает чёрный кофе в ларьке у метро «Алексеевская», потом едет на прослушивание в театр Сац. Там режиссёр Виктор Колесников, щурясь под светом софитов,
Игорь Громов, оперативник из отдела наркоконтроля в Твери, каждое утро начинал с автомата в подъезде — кофе с привкусом горелой крупы. Его жена Марина, пока он застегивал бронежилет, бросала через плечо: «Опять до ночи? Сын спросил, когда вы вчера в зоопарк собирались». На парковке у райотдела напарник Сергей, жуя булку с повидлом, предупредил: «Этих ребят из «Волчанска» трогать не надо. Сам
В центре — Сергей Ковалев, замглавы департамента строительства, в сером пиджаке с потёртыми локтями. Он каждое утро покупает «раф» в ларьке у метро «Тульская», но 12 октября замечает в смете на реконструкцию Перервинского моста лишние нули. «Ты в курсе, что тут бетон золотом замешан?» — бросает он подчинённой, Марине, та молча переставляет папки с шершавыми красными печатями «Секретно». Вечером в
Артём приехал в Горелово под дождём, колёса «Жигулей» буксовали в грязи у покосившегося забора. В доме с выбитыми стёклами пахло плесенью и золой — печь разобрали ещё в девяностых. На чердаке, пробираясь через паутину, он нашёл жестяную коробку: внутри лежали письма от женщины с инициалами «М.К.», фотография мальчика в школьной форме и ключ с синей ниткой на рукояти. «Искал дрова, а нашёл чужое
Сергей нашел трещину в ставне, когда ветер срывал тряпки, забитые в щели сарая. «Серега, ты генератор проверил?» – крикнула Марина, вытирая руки об застиранный фартук. Из кухни пахло подгоревшей гречкой, а по радио, залитому хрипом, диктор повторял: «…осадки усилятся к вечеру». Олег, сосед, притащил мешки с песком из гаража, ругаясь на мокрую глину, прилипшую к колесам «Нивы». «Если свет вырубит,
В деревне под Казанью Антон, бывший инженер-строитель, приезжает к отцу Николаю Петровичу, чтобы помочь с ремонтом старого дома. Тот кашляет, глядя на трещины в стенах от соседней стройки: «Видишь, как фундамент дрожит? Это они фундаменты роют, а наш дом — хлам для них». Антон замечает на столе письма с угрозами от застройщиков и пустые флаконы от таблеток. Ночью Николай Петрович умирает от
Сергей забрал последние коробки с инструментами из гаража на улице Ленина, 15. Марина стояла в дверях кухни, обернувшись в старый халат с пятном от борща, и смотрела, как он перекладывает ключи от «Лады» в карман куртки. «Ты Алину в субботу заберешь? — спросила она, поправляя резинку на потертой занавеске. — У неё репетиция в музыкалке до двух». Он кивнул, не поднимая глаз, и потянулся к банке с
