Елена, медсестра из Перми, обнаруживает в почтовом ящике квитанцию за неоплаченный кредит. Звонок в банк: «Вы оформили заём на ремонт квартиры три месяца назад», — говорит сотрудница. «У меня дом в деревне под Березниками, а не в центре», — перебивает Елена, разглядывая треснувший кафель на кухне. В МФЦ она находит дубликат своего паспорта с чужим адресом — ул. Ленина, 15, кв. 34. Соседи там
Олег затянул кожаный ремень на рукояти топора, прикидывая вес. В кузнице пахло углем и потом — весь день чинил сломанный плуг для старосты. Игорь, с сетью через плечо, шагнул в дверной проем: «Волки опять у стада, петли проверим?» За спиной у него болтался пустой берестяной кошель — рыба ушла на глубину, не поймал ничего. Любава, замешивая тесто на глиняном столе, крикнула через окно: «Соль
Айгуль, 27 лет, до рассвета разбирала войлочную юрту в казахской степи под Астраханью. Отец, Ержан, с хриплым кашлем привязывал к старому «Уазу» клетку с беркутом: «Собаки опять овец растащили. Ищем к утру». Младшая сестра Жанар, обмотав шаль с выцветшими розами, пересчитывала вёдра с кумысом — одно треснуло, молоко сочилось в песок. Ветер гнал пыль с высохшего озера Баскунчак, смешивая с запахом
Анна, библиотекарь из Подольска, каждое утро заворачивала в булочную на Ленина, 15 — брала рогалик с маком и чай в термосе. В электричке до Москвы она правила переводы чешских стихов, пока 3 октября не сел рядом Максим — куртка в каплях дождя, гитара за плечом. «Место свободно?» — спросил он, протягивая мокрый зонт. К вечеру он уже помогал ей искать потерянную тетрадь с набросками среди
В хрущёвке на окраине Киева Оксана, 32 года, развешивает мокрое бельё на балконе, пока её трёхлетний сын Витя ковыряет ложкой манную кашу с комками. Через стену слышен крик соседки Люды: *"Опять вода капает! Твой мальчик унитаз забил?"* Оксана хлопает дверью, хватает вантуз — в ванной уже лужа. Вечером она звонит подруге из Ростова-на-Дону, Кате, которая в это время чистит картошку под
Лера, шестнадцать лет, живет в хрущевке на проспекте Науки. Каждое утро она заворачивает бутерброды в фольгу для младшего брата, пока тот ковыряет кашу ложкой. После школы — смена в *«Кофе Хауз»* у метро, где менеджер Ольга Сергеевна постоянно поправляет ее бандану: «У нас дресс-код, а не рэп-концерт». Однажды в кафе вваливается Кирилл, парень с растрепанными волосами и запахом краски от куртки.
Катя Морозова, корпящая над расшифровкой интервью в обшарпанной съемной квартире в Екатеринбурге, не заметила, как сломался чайник. Её напарник Максим «Черныш» Чернов, закурив на балконе, кинул через дверь: *«Снова техника глохнет, как те заводские станки. Может, знак — пора валить с этого дела?»*. Они третий месяц копались в исчезновении рабочих с Уралмаша — списки пропавших росли, а в архивах
В деревне под Можайском, в полуразвалившемся доме с прогнившими половицами, пенсионер-учитель истории Валерий Петрович находит в сундуке под слоем пыльных газет 70-х дневник с обгоревшим углом. На первой странице — запись чернилами: *«12 сентября. Французы заняли Шевардино, но артиллерия Раевского держится…»* и подпись — *Алексей Бородин*. Сосед-сторож музея, дед Семён, тыча пальцем в фамилию,
Антон и Лера встречались каждый вечер у старой автобусной остановки возле хлебозавода. Он в засаленной куртке с оторванной молнией, она — в выцветшем платье, подаренном сестрой. «Ты же умнее всех тут, почему не уедешь?» — спросил он как-то, разминая пальцами окурок. Лера потянула шарф выше подбородка: «Мать на инсулине, долги за свет. В Москву — только если с тобой». Антон молчал, глядя на ржавые
Максим обрывал звонки в дверь соседки из 34-й квартиры, пока та, в бигудях и халате, не выложила обрывки: «Лена ушла с чемоданом в пять утра, плакала. Спроси у того рыжего таксиста — он поднимался за вещами». На автовокзале кассирша, щелкая семечками, тыкала в расписание: «Новгородский рейс отменили, она могла перейти на экспресс». В кармане у Максима замигал экран — фото треснувшей фарфоровой
Антон, 28-летний программист из Москвы, срывается с лечения после диагноза «неоперабельная аневризма аорты». Уезжает в деревню Шумилово к бабке Галине, которая живет в покосившемся доме с голубыми ставнями. Первое утро начинается с крика петухов и запаха пережаренных блинов. «Ты ж как скелет», — хрипит Галина, ставя перед ним глиняную кружку с чабрецом. Он спорит, отодвигая травяной настой, но
Маргарита Коршунова, 24 года, работает младшим архивариусом в областной библиотеке Херсона. Каждый день она сортирует подшивки газет 40-х, оттирает пятна от чая с обложек, подслушивает споры пенсионеров у картотеки. В пятницу, разбирая коробку из заброшенной школы под Николаевом, нашла потрепанный блокнот с гимназическими эскизами — на полях мелькали фамилия *"В. Лысенко"* и координаты:
