Люк Ван дер Смисен, 34 года, в пятницу вечером задержался у печатного станка в типографии на улице Дендермонде. Коллега Марк бросил через гул машин: *«Снова будешь ночевать среди листов?»* — Люк потёр пальцем чернильное пятно на манжете, кивнул. По дороге домой, споткнулся о треснувший бордюр у канала Сенне, упал в ледяную воду. Вынырнул в 1992-м, на той же улице, но с рекламой *«Новый альбом
Хикари, 17 лет, каждое утро забирает брата-близнеца Коту из заброшенного игрового зала возле реки. Они живут в старом доме с бабушкой, которая ремонтирует кимоно для соседей. Кота носит в кармане сломанный mp3-плеер с записью голоса их умершей матери — единственное, что он взял из больницы в день её похорон. «Ты опять не вымыл рисоварку», — бросает Хикари, вытирая пыль с семейного алтаря, куда
Лина Картер, девятнадцать лет, протирает стойку в кафе «Red Kettle» на окраине Лондона, когда Томми Уолтерс, её сосед-студент, врывается с картой в руках. "Смотри, старые записи деда — в Шотландском нагорье возле Лох-Морара кто-то видел рысь. Завтра выезжаем. Бери свой Pentax и термос". На следующее утро они разбивают палатку в сосновом лесу, где дождь стучит по брезенту с дырой,
В Чикаго нейробиолог Итан Грейвс, 42 года, в очках со сломанной душкой, неделями не спит, анализируя сканы мозга в подвальной лаборатории Университета Иллинойса. Его жена Клара, журналистка-расследователь, находит в мусорном контейнере за пиццерией *Tony's Slice* сломанный гаджет с логотипом «NeuroSync» — интерфейс, вживляемый в затылочную долю. «Ты видел это? — тычет она экраном смартфона в
Эмир, в потрёпанной кожаной куртке, каждое утро покупал кофе в стаканчике у лотка возле мечети Сулеймание. Его сестра Лейла, с татуировкой ящерицы на запястье, воровала флешки из карманов чиновников в переполненном трамвае линии Т1. Они жили в съёмной квартире над пекарней в Кадыкёй, где запах булок смешивался с дымом от соседского кальяна. Всё изменилось, когда Дениз, их связной с шрамом через
В гараже на окраине Лос-Анджелеса, заваленном проводами и полуразобранными камерами, Джон Дайкстра ковырялся в механизме подвижной платформы. "Если эта штуковина сломается во время съемок, Лукас нас прибьет", — бормотал он, поправляя очки. Рядом Фила Тиббета раздражал запах лака для миниатюр — он красил каркас AT-ST из «Возвращения джеда», ворча, что из-за спешки волосы на руках
Эмили, 14 лет, в рваных джинсах и с брелоком в форме кота на рюкзаке, тянет брата Джейка за рукав к отделу с кроссовками в торговом центре "WestPike". Внезапно мужчина в серой толстовке с капюшоном хватает Джейка за плечо: *"Мама просила передать — едем быстрее"*. Девочка пытается крикнуть, но вторая похитительница, рыжая с татуировкой паука на шее, зажимает ей рот ладонью,
Кайа, 23 года, подрабатывает в кафе на Карл-Юханс-гате, параллельно рисуя эскизы мостов в потрёпанном блокноте. По вечерам она встречается с Эйриком, её соседом из квартиры над аптекой на Торггате, который таскает гитару с отклеившейся наклейкой Nirvana. «Ты опять проспала лекцию по урбанистике?» — бормочет он, разогревая вчерашшую пиццу на плите с отпавшей ручкой. Они спорят о том, стоит ли
Сергей забрал последние коробки с инструментами из гаража на улице Ленина, 15. Марина стояла в дверях кухни, обернувшись в старый халат с пятном от борща, и смотрела, как он перекладывает ключи от «Лады» в карман куртки. «Ты Алину в субботу заберешь? — спросила она, поправляя резинку на потертой занавеске. — У неё репетиция в музыкалке до двух». Он кивнул, не поднимая глаз, и потянулся к банке с
Лена Шульц в семь утра роняет кофе на плитку пола в пекарне на углу Кройцберга. «Lena, du schon wieder?» — хрипит за стойкой бармен с татуировкой кобры на шее, протягивая ей бумажное полотенце. Она вытирает коричневое пятно на кроссовке, бормочет «Scheiße» и выбегает на улицу, где уже гудит трамвай M10. По дороге в офис на Ораниенштрассе она объезжает груду разбитых бутылок возле граффити с
Карла Соуза, 30 лет, просыпается в комнате с обоями, которые она клеила в 15. На столе — потрёпанный учебник по географии с пометкой *«Квизу до Риу-Гранди-ду-Сул — не забыть!»*. За окном — фавела Санту-Амару: разноцветные дома, запах жареной муки из пекарни соседки Доны Розы. В зеркале — подросток в майке *«Палмейрас»* и с браслетом из бисера, который она сплела на карнавале. *«Почему я помню
Реджинальд, 37 лет, каждое утро мажется SPF-кремом с запахом кокоса и глотает таблетки с железом, чтобы скрыть бледность. Работает ночным сторожем в заброшенном кинотеатре «Старлайт» на окраине Чикаго, где под сценой прячет холодильник с контейнерами крови, помеченными как «вишнёвый сироп». Его соседка Марджори, 62 года, замечает пропажу своего кота Мурзика и стучит в дверь в 10 вечера: «Опять
