Антон сидит на скамейке у разрушенной беседки, сжимая в руках потёртый блокнот с зарисовками ржавых качелей. Лида подходит сзади, шурша полиэтиленовым пакетом из магазина «У Галины» — внутри пачка «Беломора» и банка тушёнки. «Опять на том же месте торчишь? — бросает она, садясь рядом. — Семёна искал или себя?» Он молча показывает на трещину в бетоне, где лежит обломок детской машинки — синей
Элайза, в потёртой ковбойской шляпе и резиновых сапогах, выгружает мешки с удобрениями из ржавого пикапа. Рядом Маркус, её младший брат, чинит старый трактор Ford 8N, сплёвывая табачный сок в жестяную банку. «Ты точно не передумаешь насчёт Чикаго?» — бормочет он, не отрываясь от двигателя. Элайза молчит, смотрит на горизонт, где пыльная буря сливается с серым небом. Вечером, за столом с
В подъезде хрущёвки на Ленинском проспекте пахнет краской и старыми трубами. Артем, в потёртой кофте с пятном от кофе, подключает самодельный нейроинтерфейс к серверу в подсобке. «Лида, проверь шифрование — у них на Тульской уже сработала сигнализация», — бормочет он, пока на экране мелькают строки кода. Лида, в очках с треснувшей линзой, щёлкает жвачкой: «Если ещё раз полезешь в их облако через
В деревне Подлипки, засыпанной октябрьской грязькой, Иван Сазонов ковырял ржавым гвоздём подметку сапога. Из разбитой печки валил дым — последние дровишки кончились вчера. «Опять немцы мост бомбили», — бросил сосед Федя, разбирая берданку с облезлым прикладом. Лиза, дочь фельдшера, тащила через двор корыто с окровавленными бинтами: «Вань, помоги, а то завтра перевязку делать нечем». За её спиной
В автобусе, который вёз её из Манчестера, Аманда Леннокс щурилась от дождя, стучавшего по стеклу. На остановке в деревне Хэттон-Грин она вытащила чемодан с оторванным колесом и направилась к кафе «Белый Феникс», где владелец Терри в фартуке с пятнами кофе сказал: «Опыт работы с выпечкой? У нас тут даже тосты подгорают, если Мэйв отвлечётся на сплетни». Аманда устроилась мыть полы, но по вечерам
В портовом городке Албани, Западная Австралия, 28-летняя морской биолог Лина Мёрдок обнаруживает в расщелине утеса Уэйв-Рок странное устройство, похожее на серебристый цилиндр с выжженными символами. Прибор, привязанный к её прошлому — отцу-океанографу, пропавшему в 2012-м, — активируется, когда Лина случайно роняет его в аквариум с губками. К вечеру колония кораллов у пирса вырастает на три
В деревне Заречная, затерянной в Саянских горах, 42-летний Иван Колосов каждое утро проверяет забор вокруг отары овец. Его дочь Лида, 16 лет, варит гречневую кашу на печке, бросая в котелок замороженные куски баранины. «Опять волки порвали сетку у ручья», — бормочет Иван, разглядывая следы когтей на ржавой проволоке. Сосед Николай, бывший геолог, приносит им банку соленых груздей: «Вчера в
В старой пятиэтажке на окраине Марьиной Рощи 14-летний Сашка Бородин сдирает обои в комнате, пока мать Нина, медсестра в 15-й поликлинике, разогревает завтрак. Через стену грохочет телевизор соседа — матч ЦСКА против «Спартака». Сашка стучит кулаком в стену: «Дядь Петя, тише!» — и тут же получает подзатыльник от матери: «Спортом займись, а не стенами лупи». На следующий день он втихаря
В посёлке Красный Яр, затерявшемся меж ковыльных холмов, семнадцатилетний Данила Коршунов ковырялся в двигателе «Нивы», пока местный фермер Игнат ругал проржавевший карбюратор. «Опять мотор заглох?» — парень вытер руки об промасленную тряпку, кивнув на разобранный агрегат. Вечером, за чаем с чабрецом из жестяного чайника, он заметил новенькую — городскую в косухе поверх платья, торговавшуюся с
Лиам, курьер на ржавом мопеде Yamaha ’98, натыкается на коробку VHS-кассет в подвале лондонского антикварного магазина на Brick Lane. На плёнке — статичное изображение заброшенного дока в Дублинском порту, где его сестра Аойфе, с паяльником в руках, чинит радиопередатчик для подпольного радио. «Ты видел это?» — Лиам тычет пальцем в экран старого телевизора Panasonic, где между помехами мелькает
Лера замечает пятно на воротнике Матвея, когда он забирает заказ визиток. «Кофе?» — кивает на пятно, протирая руки о фартук, запах типографской краски смешивается с ароматом черемухи за окном. «Утренняя пробка у метро «Ботаническая», — бормочет он, поправляя зеркальце такси. Вечером она находит в пачке листовок записку: *«Спасибо за синий оттенок. М.».* В кафе «Сова» он рассказывает, как в
Артём, Никита и Степан, братья из Костромы, получили письмо о наследстве от дяди-отшельника — гараж в Люблино. Билеты на электричку взяли в долг под расписку, ехали восемнадцать часов, жевали варёные яйца и чёрный хлеб, завернутый в газету «Советский спорт». «Там хоть печка будет?» — спросил Никита, вытирая запотевшее стекло рукавом. Степан усмехнулся: «Если повезёт — крыса сдохла не в
