Джейк Кларк вытирал пыль с полок в семейном магазине электроники на углу Брик-Лейн. Старая вывеска «Кларк&Сыновья» мигала, как неисправный диод. Дэнни, его младший брат, швырнул на прилавок счет за аренду: «Через месяц вышвырнут, как старый телевизор. Опять влезем в долги?» Джейк достал из-под стойки потрепанный блокнот с набросками схемы ограбления инкассаторской машины у метро
Молли, пятнадцати лет, переезжает с отцом-архитектором Томасом в полуразрушенный особняк в Йоркшире. В прихожей она натыкается на коробку с письмами 1890-х, адресованными некой Элинор Баннистер. «Кто разрешил хранить тут старый хлам?» — бормочет Томас, вытирая сажу с рук после попытки починить камин. Ночью Молли слышит скрип половиц из заброшенной оранжереи, где находит портрет девушки в платье с
Доктор Эмили Картер в потёртой рубашке с закатанными рукавами ковыряется в грязи у реки Миссисипи. Её ассистент, Джейкоб, в очках с треснувшей дужкой держит пробирку, куда падает личинка мошки — крошечная, полупрозрачная. «Черт, они даже здесь!» — бормочет он, вытирая пот со лба. Чуть дальше, в мангровых зарослях Флориды, биолог Луис Мендоса втирает в кожу самодельный репеллент из гвоздики и
Лина Морган возвращается в Риверсайд после звонка от младшего брата Джейкоба, который исчез через три дня. В его домике на окраине, пахнущем сыростью и старыми досками, она находит перевернутый стол, царапины на полу и пустой флакон с этикеткой «Клатравин» — препарат, который Джейкоб никогда не принимал. В кафе «Грейс», где Лина подрабатывает мытьем посуды, официантка Марни шепчет: «Он неделю
Лора Митчелл, младший инженер на закрытой шахте в Мидвиче, первая заметила странности: в вентиляционных трубах цеха №3 застревали клочья чёрной шерсти, пахнущей горелой резиной. Её брат Джейкоб, местный шериф, отмахивался: «Крысы, Лор. Опять Харрис мусор в углах копит». Но когда в подвале аптеки Эллис Грэйнджер нашла свёрток с зубами, напоминавшими человеческие, но слишком острыми, Джейкобу
В старом архиве Будапешта Лайош, худой архивариус в очках с толстыми линзами, копался в коробке с письмами 1873 года. Пальцы в пыльных перчатках наткнулись на конверт с выцветшей печатью — внутри лежал детский рисунок, где чёрным углём был изображён силуэт с пустыми глазницами. «Опять детские каракули, — проворчала коллега Илдико, поправляя шаль на плечах. — Выбрасывай, всё равно никто не придёт
В Холме, заросшем неоновыми грибами и кристальными деревьями, Поппи каждое утро плетёт браслеты из люминесцентных лиан, напевая песни про "радужные вторники". Её младший брат, Клауд, вечно теряет барабанные палочки в кустах переливающегося шиповника. Бранч, сосед с фиолетовой кожей, копает ямы за своим домиком-грибом, пряча консервы из ферментированных ягод. "Опять твой
В старом районе Бруклина, в церкви Святого Луки с облупившейся краской на дверях, отец Майкл Ковальски каждую субботу слушает исповеди. Его кабинет пахнет ладаном и плесенью, а в углу валяется сломанный радиатор, который никто не чинит. В четверг утром к нему приходит Лиза Морган, дочь местного аптекаря, с синяком под глазом. "Отец, я не знала, куда идти", — бормочет она, теребя край
Сэнди получает звонок от сестры Линн в три часа ночи: «Приезжай в гараж на 45-й улице, без вопросов». В кармане у Линн — пачка наличных с запахом бензина, на полу разбитый телефон. Сэнди, в пижаме с логотипом банка «First Mercantile», прячет сумку с деньгами под старым покрывалом в кладовке своей нью-йоркской квартиры. Через два дня они уже едут на автобусе в Майами, переодетые в идентичные синие
Эрик, с шрамом через левую бровь, вернулся в деревню у реки Твин после пяти лет в чужих землях. Сестра Фрейя, чьи руки пахли дымом от ткацкого станка, встретила его у плетеной изгороди: «Ярл Харальд взял наш северный луг под выпас своих коней». В тот же вечер на совете у длинного дома Эрик наступил на край плаща Харальда — сушеный тмин рассыпался по полу. «Ты забыл, чья земля кормит твоих
Джейк, водитель с потрескавшимся рулем такси 1987 года, каждую ночь возит клиентов между Бронксом и подвальным автосервисом «Ржавый гвоздь». Его пассажиры — вурдалак с кофе-стаканчиком крови, старуха-банши, требующая включить хеви-метал на полную громкость. В бардачке лежит контракт с отпечатком пальца, подписанный коричневой грязью: «Доставляй их вовремя, или твоя сестра Сара пополнит коллекцию
Лилиан Грейс, официантка из кафе на углу Брикстон-роуд, каждый вечер протирала стойку синим фартуком с пятнами от эспрессо. В коробке с хламом, оставленной у мусорных баков, она нашла куклу в потрескавшемся клоунском костюме — один глаз был выщерблен, на шее висел медальон с буквой «М». «Выброси эту дрянь», — сказала Мэй, коллега по смене, разливая соус в пластиковые контейнеры. Но Лилиан
