Лиза Мюллер, 13 лет, каждую ночь проверяла подушку на наличие ключа от квартиры в Шпандау, где жила до детдома *Линденштрассе*. Вместе с Томасом, рыжим мальчишкой, который тайком чинил старый магнитофон из мусорного контейнера, они пробирались в заброшенную библиотеку за районом. Там в книге «История берлинских мостов» находили вырванные страницы с адресами. «Ты веришь, что они нас ищут?» —
Роми, девочка в залатанном синем платье, живет с бабушкой в полуразрушенном доме на окраине города. Руины с торчащими балками, разбитые витрины магазинов — обычный пейзаж 1953 года. В школе, устроенной в бывшем бомбоубежище, она рисует углём на обёрточной бумаге, пока учительница в потёртом пальто рассказывает про дроби. После уроков Мария, соседка с ожогом на левой руке, тащит её к
Эльза, 27 лет, лаборантка на фабрике вокальных струн *MezzoLine* в Берлине, каждое утро чистит станки от смоляной пыли. Её брат-близнец Томас, скрипач в полузабытом оркестре, исчезает после репетиции в заброшенном бункере под Тиргартеном. В кармане его пальто Эльза находит обрывок нотной бумаги с каракулями: *«Они слушают через струны»*. По ночам в цеху, среди коробок с маркировкой *B-44*, она
Лукас Мора, аргентинский инженер-самоучка из квартала Ла-Бока, каждое утро заваривает мате на кухне своей съемной квартиры, пока перебирает старые чертежи двигателя с гравитационными аномалиями. Его соседка Ана, студентка-биохимик из Кордовы, ворчит через тонкую стену: *«Опять твои болты грохочут в пять утра?»* В Турине Карло Рицци, бывший пилот F1 с шрамом на скуле, ищет Лукаса через темные
Лукас, аргентинский археолог с потёртым блокнотом в руках, копался в руинах под Буэнос-Айресом, когда наткнулся на каменную плиту с треснувшим символом в виде спирали. «Эти линии… они как дороги, но куда?» — бормотал он, вытирая пот со лба, пока уличный торговец за углом кричал: «Эмпанадас calientes!». В тот же день Матильда, французский физик в мятом лабораторном халате, обнаружила аномалию в
Лиза Мюллер, 24 года, с детским церебральным параличом, рисует раскадровки для берлинской анимационной студии «Pixellicht». Ее стол завален эскизами рыцаря-подростка с мечом — ее личным проектом, который она прячет под кальками с логотипом компании. В перерыве между планерками Томас, креативный директор в синем пиджаке с пятном от кофе на рукаве, говорит: «Твой стиль… слишком жесткий. Зрителям
Лука в Риме третье утро подряд чинит один и тот же мотороллер Vespa 1985 года — клиент так и не приехал забрать. Руки в машинном масле, он тычет пальцем в экран телефона: «Мария, ты слышала, часы на Пьяцца Навона опять семь утра показывают?» В кафе через дорогу Мария, не отрываясь от протирания стойки влажной тряпкой, бросает: «Нет. Кофе с сахаром?» За окном дождь стучит по припаркованным
Тим Шульц, 17 лет, втискивает велосипед между ржавыми перилами у стадиона в Швабинге. Его кроссовки заляпаны глиной с тренировочного поля за школой — там каждое утро он отрабатывает удары левой, пока одноклассники спят. Лена Фогт, капитан команды, ловит его за воротник после урока химии: «Опять прогулял контрольную? Тренер сказал — если оценки не поднимешь, в субботу против «Штутгарта» не
Лукас, двадцатитрехлетний официант из кафе в Ла-Боке, после смены красит заброшенный вагон в промзоне — синие спирали на ржавом металле. Его соседка Эмилия, приехавшая из Сантьяго изучать антарктические мхи, оставляет в холодильнике пробирки с зелёной слизью. «Не трогай, это не соус», — пишет на стикере. В Берлине Йонас, задолжавший за аренду коворкинга, взламывает сервер местного стартапа: в
Лейла, инженер из Катара, копалась в старых ветрогенераторах на свалке под Улан-Батором, пытаясь собрать рабочую турбину из ржавых лопастей. Ей помогал Амир, монгольский пастух, который тайком приносил ей аккумуляторы от сломанных мотоциклов. «Эти провода перепутаны, как нити в ковре моей бабушки», — ворчала она, обматывая изолентой оголенные контакты. По вечерам они прятались в юрте Амира, где
Эмиль, студент-археолог из Лиона, копался в архивах парижской библиотеки, когда наткнулся на письмо 1893 года с упоминанием «Сидони» — артефакта, спрятанного где-то между Эльзасом и Базелем. Он позвонил Лене, своей знакомой из Берлина, которая ремонтировала старый мотоцикл в гараже отца: «Там есть координаты, но часть текста съели чернильные пятна. Привези свой спектрометр». Через три дня они
Лив, рыбачка из Осло, каждое утро чистит сельдь на причале, где вьются чайки и пахнет солью. Её сосед по общежитию, Казимеж, поляк в засаленной куртке, грузит ящики с треской в рефрижератор. «Зачем тебе эта дыра?» — бросает она, вытирая руки о фартук. «Деньги, — хрипит он, затягиваясь сигаретой. — У меня в Гданьске дочь болеет». В четверг, когда шторм разбил два катера, Лив находит в сетях старую