Раджа, плотник с облупленными костяшками пальцев, нашел ржавую железную коробку под фундаментом хижины, которую разбирал по просьбе старосты. Внутри — пожелтевшие письма на урду и карта 1947 года с границами, пересекающими нынешние огороды. «Тут раньше река текла, — пробурчал старик Викрам, указывая тростью на высохшее русло. — После раздела страны воду отвели, как кровь из вены». Малика, дочь
В Дакке, 1971-й. Шейх Муджибур в замызганном пиджаке стоит на балконе дома на Роджакерс-роуд, кричит в микрофон: *"এবারের সংগ্রাম আমাদের মুক্তির সংগ্রাম— এবারের সংগ্রাম স্বাধীনতার সংগ্রাম!"* Толпа ревёт, мешая запах пота и жареных самос. Внизу Таджуддин Ахмед курит «Бирсу», шепчет телохранителю Назрулу: «Если его убьют завтра, что скажешь крестьянам из Фаридпура?». Ночью студентка Амина
В деревне Кадапа, окруженной пыльными холмами, 17-летний Рудра таскает ведра с водой из единственного колодца, который вот-вот пересохнет. Его сестра Лалита, протирая пот со лба, бросает: «Если к пятнице дождь не пойдет, корове молока не собрать». По вечерам они слушают, как отец, Махеш, ругается с соседом Раджу из-за ржавого насоса — тот ночью выкачал воду для своего мангового сада. На рынке
В Мумбаи, среди шума рикш и запаха жареных самос, Адитья Шарма, инженер-электронщик, чинит сломанные дроны в крохотной мастерской за рынком Кроуфорд. Его рутина прерывается, когда Раджеш Варма, бывший коллега по военной программе «Гхатак», притаскивает в квартиру коробку с разобранным киберпротезом. «Они тебя ищут, — хрипит Раджеш, вытирая пот с шеи, — «Скайнет-4» не просто оружие. Там живой чип…
Нагешвар Рао, плотник из деревни Виджаяпурам, каждое утро начинал с ритуала — чистил старую пилу у колодца, пока соседка Лакшми кричала: «Опять опилки в мою пахтаву?» Его дочь Мира, студентка-медик, прятала учебники под прилавком магазина специй, чтобы отец не увидел долги за учебу. Всё изменилось, когда Шехар Малик, застройщик из Хайдарабада, пригнал бульдозеры к рисовым полям. «Либо
Викрам, грузчик в калькуттском порту, находит в ящике с чайными листьями медную шкатулку, испещренную символами в форме змеиных глаз. В тот же вечер его младшая сестра Амиша замечает, что соседский мальчик Раджив повторяет одни и те же слова на санскрите, стоя лицом к стене. "Он целый час шепчет *авам гаччхати*, — говорит она, разливая карри по тарелкам, — мать говорит, это значит «оно
В городе Нагпур, заваленном обгоревшими автобусами и битым кирпичом, бывший солдат Салаар Рай работает механиком в гараже с выцветшей вывеской *"Моторы и чай"*. Он чинит старые «Амбассадоры», пряча под капотом пистолет Мадхур — его сестра, медсестра в местной клинике, бросает ему в лицо: *"Ты думаешь, пули смывают кровь с рук?"* По ночам он встречается с Ритиком, подростком из
Рави, 16 лет, втискивается в переполненный поезд Мумбаи–Дели с потрепанной фотографией отца в кармане. На вокзале Чхатрапати Шиваджи он подслушивает разговор двух торговцев чаем: «Санжей зовут? Тот, что на авторикше возит, возле рынка Сарасвати». В узких переулках старого города Рави натыкается на сине-желтую рикшу с потертым номером DL-04-РВ1998. За рулем — мужчина с шрамом над бровью, жующий
В переулке Мумбаи, заваленном коробками от бетеля, Аджит в мятом дхоти поправлял очки, разглядывая трещину на стене храма. «Ты видел, как вчера вола перевернула грузовик с манго? — спросил Рахул, вытирая сажу с руля мотоцикла «Бульет». — Водитель орал, что это Шива наслал проклятье». Аджит достал из кармана смятый конверт: фото реки Годавари, где вода пузырилась кроваво-оранжевым. «Не Шива, —
Гутли, худощавый паренёк в потёртой футболке, каждое утро таскает ящики с манго на рынок Чандигарха. Его сестра Ладду, вечно с лентой в чёрных кудрях, торгует специями в семейной лавке — паприку раскладывает по мешочкам, ругается на мух. «Опять цены на куркуму подняли, — хрипит отец, разглядывая счет из-под очков. — Если к пятнице не продадим старые запасы, лавку закроем». Гутли подбирает упавшую
Радж, водитель грузовика из Нави Мумбаи, каждое утро начинал с чая у ларька Шьям-бхаи. «Сахар меньше, а имбиря больше», — бурчал он, разминая затекшие плечи. Жена Сумья молча ставила перед ним тарелку поха́ — завтрак холоднел, пока Радж пялился в стену, избегая её взгляда. В пятницу вечером, после ссоры из-за пропавшей из кошелька тысячи рупий, он исчезал в переулке за кинотеатром «Прабат», где
В Мумбаи, под шум переполненного рынка Кроуфорд, полицейский инспектор Адитья Верма замечает на стене гаража выцветшую метку — три перечёркнутых круга. Его напарник, Радж Шукла, щурится: «Опять эти ублюдки с доков?» Адитья молча достаёт потёртый блокнот, где записаны даты исчезновений: 12-летняя Лина Патель пропала две недели назад, её рюкзак нашли возле порта. Вечером, в душной квартире с