В Ченнае, на задворках полуразрушенного космопорта, три женщины — Прия, Малини и Арчана — каждое утро пробираются через горы ржавых спутниковых тарелок к своему рабочему бараку. Прия, в засаленном фартуке с пятнами карри, разогревает лепешки на сковороде, прикрученной к старому двигателю шаттла: «Эй, Мали, передай отвертку — горелка опять искрит». Малини, инженер с обмоткой из изоленты на рукаве
Викрам Сингх, бывший солдат с шрамом над левой бровью, мотается между двумя работами: днём охраняет стеклянный офисный комплекс в Нижнем Пареле, ночью — полузаброшенный склад специй возле рынка Кроуфорд. Его жена Амиша штопает школьную форму их сына Рахула под треск старого вентилятора: «Опять задержат зарплату? Учительница грозится не пустить его на экскурсию…» Викрам молча достаёт из рюкзака
Викрам, 23 года, живет в тесной комнатушке на окраине Мумбаи, в районе Дхарави. Каждое утро он чинит рикши в гараже дяди Арвинда, где воздух пропитан запахом бензина и жареных *пакора* с уличной лавки. Вечером забирает мать, Шанта, из больницы — у нее диабет, лекарства съедают треть зарплаты. Однажды сосед Раджеш, в потрепанной кожаной куртке, предлагает: *«Два боя — и долги закрыты. Место
Лина Шмидт, техник в берлинской фотостудии на Шпреевальдштрассе, разбирала архив 80-х и нашла камеру Praktica с застрявшей плёнкой. В кармане фартука — зажигалка, подарок бывшего, которым она вскрыла задник. На снимках: индийский мальчик в школьной форме с надписью "St. Xavier’s" на кармане, женщина в оранжевом сари на фоне полуразрушенного храма, мужчина в ковбойке на фоне
Раджеш Кумар, 28-летний продавец чая с переулка Чандни-Чоук в Дели, просыпается в съемной квартире с протекающим потолком и обнаруживает смс: *"Ваша кандидатура утверждена. Ждем на инаугурацию в 11:00"*. Вчера он в пьяном споре с другом Амитом ради шутки заполнил онлайн-форму для участия в выборах. "Ты что, дурак? Это же не лотерея для скидок на муку!" — орет Амит, размахивая
В деревне под Удайпуром 18-летний Арджун находит в старом сундуке отца потрёпанный дневник с координатами храма в Гималаях. Отец, историк-любитель, пропал три года назад после спора с братом из-за наследства — коллекции бронзовых статуэток IX века. Арджун сбегает из дома на переполненном автобусе до Джайпура, пряча дневник под рубашкой. В уличной лавке, торгуясь за лепёшки с картошкой, он
Арджун, молодой инспектор из округа Патиала, постоянно спорит с начальником Суриндером из-за методов работы. Вместо протоколов он разбирается с мотоциклетными бандами на рынке Садар, где торговцы жалуются на поборы. «Ты думаешь, твоя форма защитит от пуль?» — хрипит Суриндер, разглядывая отчет о задержании контрабандистов с сахаром. Арджун игнорирует угрозы, пьет чай в лавке у Балджита, который
В рыбацкой деревушке Алангад два брата — Унни, коренастый задира в выцветшей рубашке, и Икки, худощавый мечтатель с потрепанным блокнотом в кармане — пытаются выжить после смерти отца. Они торгуют скумбрией на рынке, где Унни вечно спорит с теткой Раджаммой из-за цены: *«За эти кости ты хочешь 50 рупий? Да тут чайки голодные мимо пролетают!»*. По вечерам Икки чинит старый мотоцикл Yamaha во
В Мумбаи, среди узких переулков Дабавала, две сестры — Прия, 24 года, швея на фабрике «Лакшми Текстиль», и Меера, 19 лет, студентка колледжа — сталкиваются с системой. Прия, замечая в бухгалтерских книгах нестыковки в выплатах, прячет квитанции в старую жестяную коробку из-под чая *Wagh Bakri*. Меера, пока едет в переполненной электричке, случайно слышит разговор менеджера фабрики и чиновника: «К
**Первый абзац:** Риту, 19 лет, в рваных кедах, каждое утро толкалась в переполненном автобусе №47 до колледжа в Мумбаи. На третьем этаже общежития, где окна заклеены газетами от жары, она прятала конверты с деньгами для младшего брата под матрасом. «Если Самир не сдаст анализы в больнице Байи, его выгонят из палаты», — бормотала она, пересчитывая рупии. По соседству, Авик, студент-медик с
Шрикант Тьяги, сотрудник Управления по борьбе с терроризмом, каждое утро выпивает черный кофе из потрескавшейся кружки, пока жена Сучитра собирает дочь Дивью в школу. В офисе на окраине Мумбаи он просматривает досье на боевика Назира Хана, чьи люди планируют атаку на химический завод. «Ты обещал прийти на спектакль Дивьи в четверг», — напоминает Сучитра по телефону, пока Шрикант рисует схему
В Мумбаи, среди узких переулков Дадара, Адити Шарма, 28-летняя журналистка местной газеты, находит в кармане пальто чужой разбитый телефон. «Это не мое, я даже модели не узнаю», — бормочет она, пытаясь включить устройство в чайном ларьке у станции. В тот же вечер ей звонит незнакомец, цитируя её разговор с коллегой Мирой про пропавшую кошку: «Ты оставила окно открытым, Адити. Кошка не