Артём Глушко, сорок два года, геолог-любитель, каждое утро обходит заброшенный карьер под Нижним Тагилом. В рюкзаке — молоток, лупа, бутерброды с салом в газете. 12 июня, в день рождения покойной матери, находит в расщелине плоский камень с бордовыми прожилками — похоже на застывшую кровь. «Ты чего, как крот, в земле копаешься?» — кричит сосед Валера, проезжая на ржавом «Урале» мимо. Артём прячет
Анна, 28 лет, пекарь в крошечной кондитерской на Басманной, каждое утро замешивает тесто под вой миксера и матерки коллеги-бармена. Максим, 32, таксист с потертым «Логаном», заскакивает к ней перед сменой за кофе — третий месяц подряд берет капучино и круассан с вишней. «С корицей брать будете?» — спросила вчера Анна, пряча дрожжевые пятна на фартуке. Он засмеялся, протянул мокрую от дождя
Максим, менеджер из Москвы, приезжает в провинциальный городок под Казанью после увольнения. На вокзале, пока он пытается понять расписание автобусов до улицы Гагарина, к нему прибивается рыжий дворняга с облезлым ошейником. «Отвали, кому ты нужен», — бросает Максим, но пес, назвавшийся позже Джеком, тащит его рюкзак в сторону панельной пятиэтажки, где снимает квартиру герой. В подъезде с
Сергей Попов, инженер-радиотехник из Нижнего Новгорода, копался в подвале хрущёвки, разбирая коробки с отцовскими инструментами. Нашёл старый передатчик 80-х — позеленевшие провода, треснувший корпус. «Эту рухлядь ещё починить можно?» — спросил он у соседки Марьи Ивановны, которая спускала ему с третьего этажа кастрюлю щей. «Твой батя через эту штуку песни глушил, — хрипло засмеялась она. — А ты
Кирилл Трепалов, худой парень в потёртой куртке с капюшоном, рылся в кустах у детской площадки возле дома на проспекте Славы. Нашёл старый кнопочный телефон Nokia, заляпанный грязью. Включил — на экране мигнуло сообщение: *"58.987, 30.321. Забери своё"*. Лера Кошелькова, соседка с пятого этажа, в розовых кроссовках и с пакетом из «Магнита», толкнула его локтем: «Чё завис? Опять мусор
Майор Громов в Екатеринбурге водит потрёпанную "Волгу", курит "Беломор" у подъезда пятиэтажки, где задержал подростка с зашитым в подкладку пакетом мака. Его напарник, сержант Колесников, вечно ковыряет гвоздиком в стволе табельного ПМа: "Опять грязь забилась, Иван Саныч. Может, хоть чистилку выбьем у снабженцев?" В кабинете райотдела — треснувший термос, липкие
Майор Семён Шилов в промокшей фуражке тормозит «Жигули» с треснувшим стеклом на трассе под Муромом. Водитель, пахнущий самогонкой, суёт в проём документы, завернутые в пятнистую купюру. «Забери, пока не поздно», — бурчит Шилов, выдёргивая ключи из замка зажигания. За его спиной сержант Плахов ковыряет ножом замерзшую грязь на колесе «Волги», брошенной в кювет после ночной аварии. В рации трещит
Кирилл Соколов, слесарь с уральского завода «Прогресс», в подсобке третьего цеха натыкается на заляпанный маслом конверт. Внутри — фото 90-х: мужчина в военной форме, лицо — его зеркальная копия, и ключ от сейфа в банке «Уралфин». «Ты чё, родственника в чекистах нашёл?» — хрипит на перекуре бригадир Володя, разглядывая снимок. Кирилл молчит, ковыряет отвёрткой ржавчину на станке. Вечером,
Антон вытер остатки грима салфеткой, оставив на столе размазанные полосы коричневого и бежевого. В гримерке пахло лавандой от старого одеколона и пылью из вентиляции. На зеркале с трещиной в углу висела записка: *«Ты опять забыл ключи. Жду у заднего входа. Лида»*. Он смял бумагу, сунул в карман пиджака с оторванной пуговицей. Из коридора донесся смех актрис — обсуждали, как Светка из бухгалтерии
Афоня, рыжий парень в засаленном комбинезоне, ковыряется в подвале дома №5 на улице Ленина. Трубы гудят, капает ржавая вода. "Опять ЖЭК кран не дотянул", — бормочет он, вытирая лоб гаечным ключом. Соседка Лида с третьего этажа спускает вниз ведро с огрызками яблок: "Ты бы хоть вон ту дырку в стене заделал, а то мыши из щели лезут!" За окном маршрутка №4 с оторванным бампером
Сергей Малышев, инженер-оптик из закрытого НИИ под Томском, обнаружил аномалию в расчетах лазерной установки «Заря-9». Вместо запланированного рассеянного луча прибор выдавал сфокусированный импульс, прожигавший бетонную плиту на испытательном полигоне. «Смотри, кофе закипел», — бросил напарник Вадим, тыча пальцем в дымящийся термос рядом с перегруженным генератором. Сергей проигнорировал шутку —
Кирилл, бывший инженер-энергетик, живет в заброшенной хрущевке на окраине Москвы, где окна забиты листами жести. Каждое утро он чинит дизель-генератор, пока его соседка Лида, медсестра из расформированной поликлиники, меняет бинты на пайки. «Опять свет вырубили, — бормочет он, выковыривая пыль из контактов, — щас как дам током, сами завоют». На барахолке у станции метро «Беговая» Кирилл