В старом районе Кадыкёй девушка Хазал целыми днями замешивает тесто для баклавы в крохотной пекарне отца. Утром, разгружая мешки с мукой, она замечает Эмира — сына застройщика, который курит у нового ЖК через дорогу. Он бросает окурок в лужу, смотрит на её руки в липком тесте: «Пахнет, как у моей бабушки в деревне». После этого он начинает заходить за чеклеками с фисташками, пряча коробки под
Эмир, пятнадцатилетний парень из Стамбула, каждое утро торопится в школу в Бешикташе, заворачивая в бумажную салфетку бублик-симит с кунжутом. В переулке за булочной он сталкивается с Дениз, новенькой в классе, которая роняет старый фотоаппарат «Зенит», пока пытается поймать убегающего кота. «Ты из тех, кто вечно всё ломает?» — бормочет она, вытирая пыль с объектива под звуки криков чаек с
Мира, дочь рыбака, каждый день протирала столики в кафе "Морская звезда" на набережной Бодрума. Ее соседка Гюльшан, укладывая волосы перед треснувшим зеркалом в подсобке, ворчала: "Опять Демир Бекташ припарковал свою яхту у пирса. Смотри, сегодня в белой рубашке — как будто с обложки". Мира, поправляя фартук с пятном от кофе, отвечала: "Богатые меняют одежду, а мы — воду
Эмир каждое утро завтракал симитом с сыром, глядя из окна квартиры в Кадыкёе на переплетение проводов над узкой улочкой. По дороге в лицей он кормил рыжих кошек у мечети, пока Лейла не догоняла его с потрёпанным учебником физики — "Опять не выспалась? Папа опять ругался из-за оценок?" — бросала она, поправляя платок. После уроков они с Денизом прятались от дождя в чайхане у пристани,
Эмир, младший патрульный из района Фатих, заметил пропажу соседа — старика Хасана, торговавшего лукумом у Гранд-базара. В тот же день учительница Айше из школы-интерната в Ускюдаре сообщила, что трое её учеников не вернулись с экскурсии к цистерне Базилика. В кармане одного из парт она нашла смятый листок с координатами: *41.0082° N, 28.9784° E* — заброшенный док на Золотом Роге. «Боюсь, они не
Эмир, сын владельца строительной компании, впервые сталкивается с Ягмур в университетской библиотеке, когда та роняет стопку книг о молекулярной биологии. Он, в черных джинсах и белой рубашке с расстегнутым воротом, поднимает тетрадь с зарисовками клеток: «Ты рисуешь митохондрии лучше, чем наши учебники». Она поправляет очки, пряча взгляд: «Это не искусство, просто конспекты». Через неделю он
Эмир, сын владельца судостроительной компании из Бешикташа, столкнулся с Лейлой в узком переулке возле рынка Капалы Чарши. Она торопилась, роняя тюбики с красками из рваной сумки, когда он неловко попытался помочь. "Отстань, костюмный кукла", — бросила она, поправляя платок на выцветшем платье. Оказалось, Лейла арендует чердак в доме, который семья Эмира планировала снести под новый
Эмир застает Лейлу в кафе возле пристани Бешикташа, где она, как всегда, крутит в руках серебряную зажигалку — подарок его младшего брата. "Ты даже не пытаешься понять, почему я не хочу переезжать в Анкану", — бросает он, разбивая чашку с остатками холодного турецкого кофе. Лейла молча собирает осколки, ее мокрые от дождя волосы прилипают к шелковому шарфу — тот самый, что Эмир купил на
Эда, в розовой кофте с выцветшими рукавами, перебирала хризантемы в крохотном магазинчике у мечети Сулеймание. Её мать, Зейнеп, кашляла в соседней комнате — звук ингалятора сливался с гулом трамвая за окном. «Опять просроченные таблетки берешь?» — бросила Эда, разворачивая пакет из аптеки. Вечером в кафе «Фируз» она отодвигала чашку с трещиной: «Кофе тут дороже, чем моя дневная выручка». Озгюр, в
Мехмет застегивает рубашку, поправляя криво висящий на стуле бронежилет. На кухне Зейнеп ставит на стол подгоревшие блинчики с сыром, а Али тычет вилкой в пластикового динозавра. «Буду к семи, обещаю», — Мехмет целует жену в висок, но она отворачивается к раковине: «В прошлый раз ты забыл даже позвонить». Звонок от Эмира прерывает тишину — короткие гудки, хриплое «Сбор у ангара через час.
Эмир, зацепив локтем стакан с ракы, разливает анисовую жидкость по чертежам нового отеля. Гюль, поправляя бейдж с надписью *"Lale Otel"*, бросает ему бумажные салфетки: *"Сначала мост через Босфор снесёшь, теперь тут всё залил"*. Они не виделись с детства, когда их разлучили после пожара в доме на окраине Сарыера. Эмир помнит, как Гюль, тогда ещё восьмилетняя, прятала в
Селим, инженер из Бешикташа, вечно задерживается на работе из-за проекта с мостом через Босфор. Айше, устав провернуть тетради третьеклассников, ворчит, пока чистит баклажаны для *имэм байылды*: "Вчера Мави заходила — опять спрашивала, когда ты поменяешь розетку в ванной". Он, роняя ключи на стеклянный столик, парирует: "Скажи, что в субботу… нет, в воскресенье". Их соседка