Оксана, в розовом халате с пятном от кофе, тыкает пальцем в трещину на фарфоровой тарелке. "Сергей, это твой папа опять посуду ронял, когда водку пил?" — кричит она на кухню, где муж в мятых семейных трусах пытается закрутить кран с подтекающей гусака. Серый киевский двор за окном гудит маршрутками, а на балконе сушится постиранная вчера штора, которую Оксана сдернула во время ссоры.
В центре — Антон, студент-архитектор из Киева, который ищет младшего брата Мишу, пропавшего после ночной прогулки у заброшенного завода «Прогресс». В кармане рваной куртки Миши Антон находит схему подземных тоннелей с пометкой *«17-й маршрут, не входить»* и обрывок чека из кафе «Молоко» на Подоле. Там официантка Лика, подруга Миши, шепчет: *«Он копался в старых чертежах городской канализации…
Олег, утром заваривая растворимый кофе в хрущевке на Оболони, заметил, что окна соседнего дома отражают небо, которого нет — полосу ржавых труб и облупленную вывеску «Продукти». Вчерашний разговор с Катей всплыл обрывками: «Ты тоже их видишь? Как будто пленка надрывается…» По дороге на работу в метро «Днепр» он наткнулся на граффити — лицо девушки с трещиной вместо глаза. Той же вечером, роясь в
Анна, в рваных джинсах и растянутом свитере, копается в чердачной пыли бабушкиного дома в Виннице. Под коробкой с пуговицами находит потрепанный блокнот 1940-х: "Люстра в гостиной — не просто люстра. Ищи нить под третьей плиткой". Марина, соседка-фотограф, щурится при свете фонарика: "Опять твоя бабка шифровала рецепты вареников?" — "Тут про папиного деда... Его
Оксана, официантка в заведении возле старого трамвайного кольца, протирала стойку тряпкой с запахом прокисшего компота. За углом, у окна с отслоившейся краской, Марьяна в зеленом берете ковыряла вилкой в холодном варенике и рисовала углем на салфетке облезлого воробья. «Ты опять за кофе не доплатила», — бросила Оксана, указывая на пятно от кофе на чеке. В ответ услышала: «Это комплимент за твой
В приграничном селе возле Луганска братья Сергей и Витька копались в старом «Запорожце», пытаясь завести мотор. Сергей, в засаленной футболке, сплюнул на землю: *«Опять эти провода гнилые…»* За холмом дымила сгоревшая мельница, пахло гарью и полынью. По рации у соседа бубнили про «демилитаризованную зону», но Витька, щурясь от солнца, только мотнул головой: *«Херня. Вчера у Петровича корову
Оксана выходит из старого автобуса «Богдан» возле сельского магазина «Рассвет», под ногами хрустит щебень. В руках — потрёпанный чемодан с наклейками киевских хостелов. Бабуля Марьяна ждёт на лавочке у ворот, в платке поверх седых волос. «Ти ж мов та чайка, прилетіла, коли штормить почало», — бормочет она, протягивая пирог с капустой. В доме пахнет сыростью и сушёной мятой. На кухне — треснувшее
В Хайдфилде пять девушек — Вилл с розовыми волосами, Ирма в синем худи, Тарани с дредами, Корнелия в кожаном жакете и Хай Лин с карманным зеркальцем — случайно находят в школьной котельной портал в Кандракар. Вместо уроков геометрии теперь тренировки в заброшенном маяке: Ирма швыряет водяные шары в ржавые бочки, Корнелия ругается, что земляные барьеры пачкают её кроссовки. "Ты точно уверена,
В дождливом Киеве, среди облезлых хрущёвок, бывший военный Игорь Броварский копается в ржавых ящиках на заброшенном складе «Прогресс». Он находит потёртый блокнот отца с координатами: «49°50′ с.ш., 24°01′ в.д. — спроси у Марьяны з вишнёвым шрамом». На рынке «Житний» Игорь сталкивается с Анкой, журналисткой в потёртой кожаной куртке, которая рылась в архивах КГБ. «Ты тоже за *золотом райкома*?» —
Лиза, в потёртом пальто и с чемоданом, обклеенным наклейками пианино, выходит на перрон киевского вокзала. В консерваторском общежитии её встречает соседка Марина, развешивающая мокрое бельё на батарею: «Если будешь играть ночью, привяжу к стулу скрипкой». В классе №7, где пахнет лаком и пылью, преподаватель Андрей Петрович, постукивая карандашом по фонотеке, бросает: «Твой Шопен звучит как марш
Анна, в прошлом медсестра из Винницы, устраивается домработницей в киевский особняк Игоря Семёновича — владельца сети автомоек. Первый день: она чистит хрустальные люстры в гостиной с видом на Днепр, пока дочь хозяина, Лиза, 15 лет, разбрасывает футболки с запахом сигарет. «Ты здесь надолго?» — Лиза щёлкает жвачкой, уставившись в телефон. «Пока не надоест твоему папе», — Анна поправляет салфетку
Лиза щелкает селфи на фоне подземного перехода возле Бессарабки, поправляя рыжие пряди. В наушниках — крик мамы: «Опять уроки прогуляла?» Она ставит телефон на тротуарный бордюр, ловит ракурс так, чтобы в кадр попали неоновые вывески. Рядом Артем в растянутом свитере ковыряет кофе с кленовым сиропом в кафе «Львівські пляцки», листает ленту: «Смотри, у Саши пятьсот лайков за вчерашний стрим. Нам