Юки, 22-летний парень из деревни Сиракава, ненавидит свою наследственную профессию целителя. Вместо заучивания заклинаний он ковыряется в поломанных механизмах, собирая из ржавых шестерёнок ветряные мельницы или автоматические ловушки для мышей. Когда соседка Ая притаскивает к нему сына с переломом руки, Юки бурчит: «Несите к отцу. Я вчера три часа чинил водяное колесо — пусть хоть ноготь
**Первый абзац:** Аяме, 12 лет, каждое утро помогает отцу Кендзи чинить старую оросительную систему на рисовых полях возле деревни Фурусато. Однажды за заброшенным храмом она находит девочку в рваном кимоно цвета пепла — Юки. Та молчит, пока Аяме не суёт ей лепешку с бобовой пастой. «Это… слишком сладко», — морщится Юки, разглядывая еду как незнакомый артефакт. Её кожа слегка мерцает при дневном
Юкио, 34 года, вернулся в родную деревню Сиракава после смерти отца. В доме с прогнившими татами и запахом сырости он наткнулся на коробку с письмами 1970-х — переписку отца с женщиной по имени Мидори. На обороте фотографии: мужчина в рабочей куртке стоит у каменного колодца, на краю которого сидит кукушка. «Они снова здесь», — бормочет младшая сестра Аой, разглядывая пятно плесени в форме птицы
Харука, 17 лет, каждое утро разгружает коробки с морепродуктами в порту Канадзавы. Её руки в царапинах от верёвок, а ветровка пропахла тухлой рыбой — вчера соседский кот опрокинул ведро с отходами. "Снова придётся оттирать форму содой", — бормочет она, замечая пятно на рукаве. После школы девушка помогает отцу в прачечной "Сиранэ": гладит рубашки рыбаков, чьи имена запоминает
Кирито, хирург из клиники «Синсэй» в Осаке, каждое утро начинал с проверки запасов крови в холодильнике третьего этажа. Запах антисептика смешивался с ароматом вчерашнего кофе из автомата в коридоре. «Доктор, пациент в палате 302 — пульс падает», — сообщала медсестра Аяна, поправляя очки. Кирито, не отрываясь от монитора, бросал: «Готовьте адреналин и аппарат ИВЛ. Через две минуты начинаем». Но
Рио Судзуки, агент с мешками под глазами и вечно помятым пиджаком, торгуется с призраком старика в доме на окраине Сайтамы. «Вы же понимаете — пока ваша коллекция эдзоских монет валяется под половицей, я не могу выставить объект», — бросает он, поправляя очки со сломанной дужкой. Призрак в выцветшем кимоно кряхтит, указывая на трещину в стене: «Исправь, тогда отдам». Между ними на столе остывает
Аяме, 17 лет, переезжает в горный посёлок Сиракава после смерти бабушки. В старом сундуке на чердаке она находит потрёпанный дневник с рисунками крылатых женщин и рецептом зелья из полыни. За чашкой ячменного чаха в закусочной «Ёкодзуна» местный рыбак ворчит: «Опять южанки лезут, где не надо». Ночью, прячась от дождя в заброшенном храме Сэйрю-дзи, она сталкивается с Рико — девушкой в покрытой
Доан, бывший инженер, ковыряется в двигателе ржавого меха в заброшенном доке, пока дети — Лена, Том и двое помладше — таскают кукурузные початки с поля. "Сколько можно чинить эту рухлядь?" — Лена бросает мешок на землю, вытирая пот с лица. Доан молчит, достает из кармана промасленный болт. Вечером, за консервированной рыбой и жареной кукурузой, Том тычет вилкой в тарелку: "Опять
Акира, студент с обветренными щеками, копался в рюкзаке, доставая замшелый камень с трещиной в форме молнии. Рядом Юки, в оранжевой куртке, стучала гаечным ключом по мотору снегохода. «Эй, археолог, — бросила она, — твой «артефакт» не жужжит случайно?» Он перевернул камень, и синяя вспышка осветила снег под разрушенными ториями храма. Час спустя они провалились сквозь ледник, обнаружив лифт из
Такуя, студент третьего курса факультета экономики, подрабатывает в крошечном кафе возле станции Накамегуро. Каждое утро он путает заказы — вчера пересолил омлет, сегодня пролил рамун на фартук с выцветшим логотипом. «Эй, новичок, клиент у окна ждет латте с ванилью!» — кричит шеф, а Такуя, спотыкаясь о мокрый пол, едва не роняет поднос. За столиком у витрины рыжеволосая девушка в кожаной куртке
Такуми Ватанабэ, 42-летний холостяк, погиб, толкнув подальше от грузовика мальчишку в полосатой бейсболке. Очнулся в комнате с поклеенными звездами обоями, в теле 16-летнего племянника Юто. Сестра Мако, хлопая дверцей микроволновки, бросила через плечо: "Юто, мусор вынести не забыл? А то опять соседи жаловаться будут". Он машинально потрогал щеку — ни шрама от драки в баре, ни щетины. В
Аяме, 19 лет, в будни разносит заказы в кафе «Старлайт» в Сибуе, по вечерам красит волосы розовой краской из дешевого тюбика. В пятницу вечером, пока коллеги убирают столики, она прячется за мусорным баком, чтобы ответить менеджеру Такуми: «Опять эти фанатки с их письмами? Скажи, что я благодарна, и выбрось вонючие конверты». На следующий день, во время автограф-сессии в магазине