Юки, 27 лет, разбирала коробки в аптеке «Цукимура» на окраине Киото, когда старуха-хозяйка попросила очистить чердак заброшенного дома через дорогу. В куче старых кимоно и сломанных часов Юки нашла потрепанный дневник 1943 года с рисунками змей. "Не трогай то, что шевелится без ветра", — прошептала хозяйка, указывая на пятно плесени в форме кольца на полу. Вечером Юки встретила Такуми,
Аяка, с рыжими прядями, выбивавшимися из-под шляпки, ворошила бумаги в кабинете с треснувшими потолочными балками. Запах плесени смешивался с ароматом жасминового чая, который Сейдзи — мужчина в белых перчатках с шрамом на скуле — ставил на стол, не касаясь посуды пальцами. "Вы снова не спите, — сказал он, поправляя очки. — Полуночные визиты духов вас убьют раньше, чем проклятие". Она
Коугай Сэймэй, охотник на демонов, патрулирует окраины Эдо с потёртым мешком соли за поясом. Его плащ в дырах от когтей ёкаев, а лезвие короткого меча затупилось после ночной стычки у реки Сумида. В хижине под мостом он находит мальчика Харуто, чья рука покрыта чёрными прожилками — признак проклятия Акамадо. «Сожги это до рассвета», — бросает Коугай, вручая ребёнку свиток с киноварной печатью, но
Деревня Сима в долине, зажатой горами. Рисовые поля высохли, крестьяне в поношенных джинсах и резиновых сапогах копошатся у амбара. Кацусиро, сын старосты, тащит мешок с просом к дому: «Если не найдём воинов, бандиты снимут кожу с детей», — бормочет он, спотыкаясь о корни. Рёма, самурай с шрамом через левый глаз, соглашается помочь после того, как старуха вручает ему глиняную фигурку божка —
Четверо братьев в зеленых повязках — Лео с катаной, Раф с сай, Донни с бо, Майки с нунчаками — ютились в сырой нью-йоркской канализации. Сплинтер, крыс-мутант с седыми усами, заставлял их чинить старые радиоприемники между тренировками: *"Следите за частотой 98.7 — Шреддер снова активировал роботов-маузеров возле моста"*. Майки, развалившись на диване из автопокрышек, швырял корку пиццы
Кайто, 17 лет, в рваной куртке с нашивкой в виде кролика, пробирается через руины токийского района Синдзюку, разделённого полупрозрачным барьером. Рядом — его младшая сестра Рико, которая постоянно теребит ингалятор с треснувшим экраном. «Опять забыл про еду?» — бросает она, пока они обходят робота-патруля, замершего возле разбитого торгового автомата. В кармане у Кайто — украденные консервы с
Юкио, 19 лет, ковыряется в записях отца в тесной мастерской, пропахшей углём и маслом. На полу — обломки клинка с синеватой хамоной. «Почему сломался именно здесь?» — бормочет он, проводя пальцем по трещине возле цубы. В ящике с инструментами под слоем пыли лежит карта уезда Идзумо: красный крест возле водопада Сюкэндзи. Ночью к нему пробирается соседский мальчишка, Таро, и суёт смятый листок:
Луиза, 12 лет, в заплатанном фартуке, каждое утро таскает ведра с рыбьими головами для удобрений на огороде за хижиной. Ее сосед, старик Дзиро, ворчит сквозь недокуренную сигарету: *«Снова корниша сожгла? У тебя руки из бамбука растут»*. Вместо ответа она швыряет в него перезрелой хурмой, попадая точно в пятно на его выцветшем кимоно. За подсыхающим бельем на веревке прячется заброшенный сарай —
Икома, затянув кожаный ремень на повреждённой паровой винтовке, прищурился, разглядывая трещину в восточной стене Унато. «Здесь прорвутся через два часа, если не залатаем», — бросил он Миюме, которая перебирала ящики с ржавыми болтами в углу склада. Она вытерла лицо замасленным рукавом: «В мастерской остались листы железа, но Кадзуки уволок их на баррикады у вокзала». За окном гудел туман,
Такуми, 28-летний CEO IT-стартапа в Сибуе, каждое утро начинает с чёрного кофе и проверки биржевых сводок. Но после провального пари с инвестором он вынужден три недели подрабатывать горничной в своём же пентхаусе. В 6:30 будильник на его айфоне играет «К Элизе», а вместо галстука он завязывает кружевной фартук с надписью «Спасибо за заботу!». «Вы опоздали на уборку лобби на семь минут, — щёлкает
В токийской клинике Синдзюку врач Такуми замечает, как пациент в рваной униформе курьера сдирает кожу с предплечья, бормоча: *«Они в трубах... везде...»*. На следующее утро санитарка находит в подсобке обглоданный труп — рядом валяется пустой кофейный стакан с отпечатком губной помады. Такуми звонит бывшей жене: *«Забери Мао из школы. Сейчас»*, но связь обрывается. По дороге в аптеку за инсулином
Юный полубог, которого все зовут Геркулесом, с детства живет в Фивах у смертных — Амфитрион с Алкменой пытаются пристроить его к ремеслу, но парень вечно ломает горшки на рынке. «Опять не рассчитал силу», — бормочет он, вытаскивая руку из разбитой амфоры. Ночью, когда звезды складываются в лицо Зевса, отец-бог объясняет: чтобы вернуться на Олимп, нужно стать настоящим героем. Геркулес срывает с