Лена, в рваных джинсах и с синейшей краской в волосах, каждое утро таскала подносы в кафе «У Мартины». Ей надоел запах жареного лука и вечные подколки коллег: «Эй, Ленка, сегодня опять макароны с кетчупом?» — хрипел повар Стефан, вытирая жирные руки о фартук. После смены она мчалась на велосипеде к озеру, где уже ждали Милош с гитарой и Сара, разбирающая палатку. «Слушай, тут в ларьке видели
Кейт Рид торопливо застёгивала плащ, пока лифт медленно спускался с 27 этажа её чикагской высотки. На тротуаре, рядом с лужей от вчерашнего дождя, её ждал бездомный Том в потрёпанной кожаной куртке — он протянул ей чёрный блокнот с вытертыми уголками. «Запиши желание, но не больше одного в день, — прохрипел он, пахнущий кофе и мокрым асфальтом. — И проверь почту: твой босс Марк только что
Чан Хун, 23 года, курьер в Сеуле, развозил документы на потрёпанном мопеде с наклейкой бренда *Soju* на бензобаке. После смены зашёл в закусочную *Gwangjang*, где его друг Мин Джэ, механик с татуировкой дракона на предплечье, ковырял палочками жареные пельмени. «Слушай, старик из *Jangsu-dong* платит вдвое за срочную доставку, — сказал Мин Джэ, вытирая пальцы о фартук. — Но пахнет гнилью, как
В Мумбаи инспектор Арджун Патель копошится в бумагах на столе, заваленном чайными стаканчиками из-под *масала-чая*. В углу офиса гудит старый вентилятор, не справляясь с влажным воздухом. Его напарник, лейтенант Кабир Сингх, тычет пальцем в фото с места преступления: «Смотри, у продавца *пани-пури* украли кошелек в тот же день, когда пропала девушка из Чандни-Чоук. Слишком совпадение?» Арджун
В июне 1940 года Марсель, парижский пекарь, закапывает семейные фото в жестяной коробке под яблоней, пока на улицах слышны крики: «Немцы у моста Сен-Клу!». Его соседка Жизель, медсестра, собирает бинты из разорванных простыней, бормоча: «В госпитале на Монмартре не хватает даже йода…». В Варшаве подросток Ян крадёт радиодетали из разбомбленного дома, чтобы собрать передатчик для подполья. Его
Джимми, в рваных кедах и синем свитере с капюшоном, толкает дверь закусочной *Бенни’s*, где по четвергам раздают бесплатные картофельные оладьи. В углу Майя, дочь владельца, моет стол тряпкой, выжатой так, что капли падают на его кроссовки: «Ты опять без цента, да?» Он крадёт гитару у уличного музыканта возле метро — рыжий парень в берете кричит: «Эй, слепой!», но Джимми уже ныряет в вагон,
В старом лондонском доме с облупившимися обоями 12-летняя Эмили Картер нашла под половицей письма от незнакомого солдата. «*Если ты это читаешь, я уже не вернулся из-за холма за церковью Святого Луки*», — было написано дрожащим почерком. Ее брат, Джек, работавший подмастерьем в доке, сначала отмахнулся: «Опять чьи-то глупости сохранились». Но когда Эмили на карте 1802 года обнаружила, что церковь
Капитан Петровский, затягиваясь *Беломором* у открытого окна кабинета, размазывал пепел по подоконнику. Лейтенант Семенов, с синяком под глазом от вчерашнего задержания, тыкал пальцем в карту Москвы: «Вчерашняя кража на Большой Дмитровке — та же схема: вход через вентиляционную шахту, сейф вскрыт кислотой». Из коридора донеслось: «Опять кофе закончился?» — это криминалист Людмила роется в шкафу с
Йохан, 12 лет, находит в старом сарае за домом потёртый мешок с серебряными монетами, покрытыми синими рунами. Его сестра София, 9 лет, тычет пальцем в трещину на стене — оттуда тянет сыростью и слышен шепот на непонятном языке. Отец, Эйнар, рыбак, ругается за ужином: "Опять сети порваны, будто кто-то ножиком резал". Дети крадут фонарь из сарая, пробираются к заброшенной шахте за
В рыбном порту Хиртсхальса 72-летний Эйнар Йоргенсен каждое утро чинит сети, бросает объедки чайкам и ругается с почтальоном Хольгером из-за пенсионных уведомлений. В это же время в шведской деревне Вемдален Густав Линдстрём, бывший лесник, колет дрова, кормит трёхлапую лису Фриду и пишет жалобы в налоговую, заклеивая конверты вареньем вместо клея. Их пути пересекаются, когда Эйнар получает
Роми, девочка в залатанном синем платье, живет с бабушкой в полуразрушенном доме на окраине города. Руины с торчащими балками, разбитые витрины магазинов — обычный пейзаж 1953 года. В школе, устроенной в бывшем бомбоубежище, она рисует углём на обёрточной бумаге, пока учительница в потёртом пальто рассказывает про дроби. После уроков Мария, соседка с ожогом на левой руке, тащит её к
Нарин, строгая девушка в потёртой кожаной куртке, возвращается в дом детства на окраине Бангкока после смерти матери. В комнате с отслаивающимися обоями она находит шкатулку из тикового дерева: внутри — фото матери в белом платье у алтаря с чёрными свечами, письма на пожелтевшей бумаге с печатью храма Ват Самет. Соседка-старуха, жующая бетель, шипит у порога: *«Твоя мать нарушила обет. Духи не