Марина Шустрова, выпускница юрфака, устроилась в офис на Тверской. Каждое утро она брала в автомате кофе с сахаром, который застревал комками на дне стаканчика. Сергей Миронов, её начальник с расстёгнутым воротником, на второй день бросил ей папку с делом о банкротстве завода: «Перепиши отчёт, но без этих… нюансов про задолженности рабочим». Марина спросила, куда делись выплаты, на что он хлопнул
В приграничном лагере под Сеутой медсестра Кармен Мендоса перевязывает мальчика с гноящейся царапиной на щеке. Его мать, Амина из Дамаска, молча мнёт в руках пустую пластиковую бутылку, пока британский фотограф Джеймс Харпер снимает ржавую ограду с висящими на колючей проволоке клочьями одежды. «Тысяча евро за место в лодке — это ещё дешево», — бормочет он, поправляя объектив. Кармен резко
Анна выгружает чемоданы у старой виллы под Сан-Джиминьяно. Краски в деревянном ящике звенит при каждом шаге. В кухне треснутая плитка 1970-х, а на столе — бутылка «Кьянти» от хозяина: *«Per iniziare»*. Лука, сосед с заросшими щетиной щеками, тычет пальцем в дверной косяк: «*Se non metti un sasso, la sera entra tutto il vento*». Анна поправляет шарф, сбитый мистралем: «Значит, дом сам выбирает,
Лена Моррис, библиотекарь с потрепанными тетрадями в рюкзаке, натыкается на сводки 1987 года в подвале мэрии. Пропавшие фермеры, искалеченные коровы, записи о «шепоте из грунтовых вод». Ее младший брат Джейкоб, фанатеющий от разбитых дронов, находит в овраге ржавую табличку с гравировкой «Элиас Кроу» и клочьями шерсти, пахнущей медью. «Ты воняешь, как та старая шахта за церковью», — бросает он,
Иван, пятнадцатилетний парень из пригорода Перми, живет с бабушкой Людмилой в хрущевке с облупившимися обоями. Каждое утро он видит на столе фото отца-таджика Амира, который исчез после стройки в Екатеринбурге. В гараже за ржавыми канистрами Иван находит конверт с билетами на электричку и обрывок письма: *«Если что — ищи Хасана на вокзале»*. Подруга Катя, дочь участкового, втихаря лепит пельмени
Цубаса, 14 лет, в потёртой школьной форме, переезжает к тёте в дом с протекающей крышей на окраине Кагосимы. В старом комоде он находит коробку с письмами отца, пахнущими табаком и мокрой глиной. Запущенный школьный двор, где мальчишки бросают камешки в ржавый вентилятор, становится его ежедневным маршрутом. Однажды у ручья за храмом он видит девочку в платье с выцветшими ромашками — Хотару. «Ты
Кадзуя, в мятом свитере, тыкал в клавиатуру, пока Сатоси скручивал провода под столом. Их квартира в Сибуе пахла старой пиццей с ананасами — спор из-за неё длился три дня. "Ты вообще видел, как это выглядит со стороны?" — Сатоси тыкал пальцем в экран с прыгающим пиксельным драконом. На подоконнике стоял кактус, который Кадзуя поливал энергетиком, утверждая, что "растениям тоже
В кадре мелькают кассеты с записью слушаний по делу Моники Левински, где Билл Клинтон, поправляя очки, цедит сквозь зубы: «Это зависит от того, что значит слово "быть"». На кухне в пригороде Кливленда подросток в майке Nirvana тыкает вилкой в подгоревшие тостер-штрудли, крича сестре: «Выключи MSN, мне модем пилит!» В Сиэтле бариста с синей прядью в волосах разливает латте по бумажным
Эйнар, рыбацкий парень из фьордов под Бергеном, находит в сетях потрёпанный дневник с меткой «Х3-09». Внутри — схемы порта в Осло, заметки о «ледяных транзисторах» и фото женщины в чёрном пальто (Лив, как позже выяснит). Он звонит сестре, Марте, которая работает лаборанткой в университете Тромсё: «Тут какая-то хрень с нашими координатами. Прилетай, пока лодку не обыскали». На обратной стороне
Эйнар, худощавый рыбак с обветренными щеками, нашел в сетях ржавый медальон с рунами, когда чинил лодку возле Тромсё. В портовом баре «Хавик» незнакомец в замшевой куртке толкнул ему стакан аквавита: *«Это не для тебя, парень. Отдай — и спи спокойно»*. Дома Эйнар выяснил, что медальон — ключ к кладу викингов под церковью в Вальсфьорде, где его дед, Свен, когда-то исчез. Сестра Лив, медсестра с
Ваня, рыжий паренек в заляпанном краской комбинезоне, копался в гараже, разбрасывая шестеренки и винтики. Рядом кряхтел робот Шпунтик, пытаясь прикрутить колесо к кривой тачке: «Ты гайки-то не перепутал?» — бормотал он, роняя гаечный ключ. На столе гудел самодельный паяльник, подпаливая край чертежа с пометкой «Самокат-ракета». Из-под верстака вылез Болтик, зеленый робот с перекошенной антенной,
В Екатеринбурге Вера, ветеринар с вечным пакетиком корма в кармане куртки, и Максим, его свитер всегда пахнет антисептиком, разбираются с хаски Байкалом, сбежавшим из квартиры на Куйбышева. Хозяин пса, бородатый таксист Игорь, умоляет: «Он ж мой навигатор — без него маршруты путаю!» Пока Максим чинит сломанную клетку для енота, Вера замечает в окно, как Байкал гоняет голубей у памятника Татищеву.