Николай Петрович, учитель географии с потёртым глобусом под мышкой, каждое утро пробирался через разбитую дорогу к школе в селе Заречное. В классе пахло сыростью и дымом от печки, которую топили старыми тетрадями. «Опять дрова не привезли, — ворчал он, вытирая меловую пыль с рукава пиджака. — Вчера Пете тройку поставил — парень формулы путал, а он: „Да я после дойки бежал, корова бодалась“». На
Агата, адвокат из Варшавы, приезжает в родной Слупск после похорон отца-судьи. В его кабинете она натыкается на папки с пометкой *"Фабрика '78"*, засыпанные пеплом от сигарет «Мальборо». Брат Якуб, который теперь управляет автосервисом на улице Грюнвальдской, в разговоре за кофе бросает: «Зачем рыться в старом хламе? Отец сам всё утряс». Агата замечает, как он нервно мнёт салфетку
Джек Морроу, рейнджер с потёртым кобурой на бедре, каждое утро начинал с осмотра пыльных улиц Эль-Пасо. Его напарник, Карлос Ривера, вечно опаздывал на встречи у старой заправки «Лаки Стар», привозя кофе в картонных стаканчиках: «Опять проспал из-за шума поездов?» — бросал Джек, проверяя патроны. Их текущее дело — серия краж скота с ранчо О’Конноров, где владелица, Мэгги, ворчала на сломанный
В июле 1943 года машинист Иван Громов, худой и вечно с сигаретой в зубах, получил приказ вывести из-под обстрела эшелон с боеприпасами. На перегоне под Курском рельсы разворотило снарядом — он вместе с кочегаром Петром, подростком в замасленной телогрейке, часами латал путь под огнём. «Тормози, чёрт! — кричал Пётр, когда колёса заскрежетали о расшатанную стрелку. — Сейчас с рельс сойдём!» В
Джош, 16 лет, варит рагу на кухне старого дома в Порт-Адамсе. Сестра Фиби, 17, щелкает карандашом над учебником по химии. Вдруг у него дергается рука — тарелка со стола врезается в стену. «Опять пересолил, как мама», — бормочет он, разглядывая трещину в гипсокартоне. На следующий день Фиби в школьном коридоре хватает за руку подругу Лейлу: «Не иди сегодня к Эрику, он тебя толкнет с лестницы».
Эйрик Лунд, в потертом кожаном пальто, разминает онемевшие пальцы, пока Ингрид Меллер фотографирует тело Йоргена Нильсена. Рыбака нашли в полукилометре от маяка Бреннёйа, лицом вниз, с обмороженными ушами. Ветер срывает с Ингрид рыжие волосы из-под шапки — она тычет перчаткой в грязные следы от покрышек: *«Форд Транзит, 90-х годов. Видела такие у браконьеров на фьорде»*. Эйрик подбирает ржавый
Лайла, в рваных ковзах и с термосом дешевого кофе, копалась в архивах городской библиотеки. Ее младший брат, Джейс, нашел в лесу за школой ржавую табличку с надписью *"Коквилл – 7-й сектор"*, пока искал потерянный скейт. "Тут раньше был военный завод, — прошептала библиотекарша миссис Брукс, поправляя очки. — Но в 80-х все исчезли… даже фотографии". В ту же ночь Лайла с
Янне ковыряет замёрзший топливный фильтр в своём стареньком такси возле заправки в Рованиеми. Лииса звонит ему с автоответчика: «Опять в снегу застрял? Забегу к Юхе за санками, если не выкрутишься». Юха, в своём гараже, паяет провода для рации, бормочет про «тупых контрабандистов» — те требуют перегнать ящики с эстонским самогоном через границу к полуночи. В баре «Полярный лис» местный бандит
Акаш Сингхания, наследник текстильной фабрики в Дели, женится на Шиврати, дочери уличного торговца специями из района Лайлпур. Их свадьба — сделка между отцами: долги Шиврати покрыты, а фабрика Акаша получает выгодный контракт. После переезда в особняк Сингхания на Проспекте Виктория, Шиврати пытается вписаться в чужой мир — её простое хлопковое сари контрастирует с шёлковыми шарфами свекрови, а
Лиам, 27 лет, чинит электрокары в подвальной мастерской на окраине Чикаго. Его напарница Кара, бывшая биоинженер, собирает из списанных деталей дронов-мусорщиков. В ящике с запчастями от старого «Тойота-Ховер» они находят чип с логотипом «NeuroLink» и зашифрованными файлами. «Ты видел это дерьмо? — Кара тычет пальцем в голограмму с картой города. — Тут метки на все подпольные лаборатории
Фин Шепард, затянутый в кожаный плащ, тащит за собой Эйприл через засыпанный обломками Лас-Вегас. Их дети, Клауд и Джилл, отстают, спотыкаясь о вывернутые из бетона арматурные прутья. Над головой кружит торнадо, воронка которого затягивает сотни акул — тигровых, молотоголовых, даже древнюю мегалодон. "Щит сломался, как мы и боялись", — кричит Эйприл, пытаясь перекрыть гул ветра. Где-то
Гоку, пахнущий дымом от шашлыка после тренировки во дворе, спорит с Чай-цзу о том, как собрать пятерых саян для ритуала Бога-разрушения. Пикколо ворчит, что его снова втянули в «семейные разборки рыжих», пока Булма на заднем плане кричит Ямучу, чтобы тот не трогал её суши-башню из холодильника. Беерус, облизывая пальцы после пудинга, ставит ультиматум: если Гоку не победит его за пять минут,