Дугу Цзинь, подмастерье в кузнице деревни Шуйань, каждое утро начинал с полировки старых мечей, которые приносили крестьяне. Его руки в мозолях от молота пахли углем и маслом, а за потрескавшейся дверью мастерской слышался голос дяди Лоу: "Если клинок не гремит в ножнах — значит, дух металла спит". Однажды в груде ржавого железа Дугу нашел кривой кинжал с гравировкой в виде змеи — после
Хван Ун впервые увидел Ким Хён в средней школе в Пусане, когда та уронила учебник по химии, задев его портфель. "Извинись нормально", — буркнул он, подбирая с пола рассыпавшиеся карамельки. Вместо ответа она сунула ему записку с криво нарисованным смайликом. После уроков они ехали на автобусе №17 мимо рыбного рынка, где пахло водорослями и жареными блинами. "Если к тридцати мы оба
Лиза Мюллер, студентка из Дрездена, снимает комнату в берлинском общежитии с облезлыми обоями в цветочек. По утрам она бегает к автомату за кофе — *"Schwarz, два сахара"* — перед лекциями в Humboldt-Universität. В подъезде сосед Кай Шульц, парень с татуировкой в виде компасá на запястье, подбрасывает ей конверт: *"Твоя хозяйка опять шумела из-за квартплаты. Держи, я
Лив, 17 лет, дочь пропавшего рыбака, каждое утро чистит селедку на причале Бергена. Ее друг детства Эйнар, рыжий и веснушчатый, таскает за ней ящики с уловом. «Опять штормовой запрет, — бросает он, разглядывая серое небо. — Твой старик не дурак был сбежать отсюда». В старом сарае за доком Лив находит отцовский водонепроницаемый планшет с координатами и обрывком записи: *«Они не птицы… крылья изо
В старом московском доме с трещащими батареями частный детектив Сергей Мышкин копается в папке с фото пропавшей невесты. Его помощник Артём, в джинсах с потёртыми коленями, тычет пальцем в распечатку переписки из «Одноклассников»: «Смотри, она за два дня до свадьбы искала билеты в Питер. Может, сбежала?» Мышкин хрипло смеётся, доставая из ящика стола бутылку «Боржоми»: «Бегут от женихов, а не к
Георг, 58-летний бухгалтер из Штутгарта, случайно натыкается на старый мопед «Simson» в гараже после похорон отца. В бардачке находит открытку от брата Уве, с которым не общался 20 лет из-за ссоры из-за наследства. «Ты всё ещё трусишь ездить быстрее 25?» — написано корявым почерком. Не ответив на звонки, Георг грузит мопед в трейлер и едет в Бремен, где Уве работает механиком. В мастерской тот
Ли Вэй, аналитик из банка на улице Наньцзин, каждое утро брал кофе с двойной порцией эспрессо в ларьке у метро. Его соседка, Чжан Сяоюй, репортер местной газеты, как-то зацепилась синим шарфом за дверцу такси, пока спешила на интервью с подрядчиком из компании «Golden Sky». «Ты видел эти сметы? — спросила она позже, разложив на столе в кафе «Лотос» распечатки. — Они сносят целый квартал под
Лукас, 14 лет, живет с бабушкой Мэри в рыбацком поселке Гринпорт на восточном побережье. Каждое утро он чинит сети в сарае с покосившейся дверью, пока Мэри, хрипло кашляя, жарит камбалу на чугунной сковороде. «Опять эти ржавые гвозди валяются», — бросает она, указывая на ящик с инструментами. В пятницу Лукас находит в старом чемодане отца потрепанный блокнот с координатами: *62°10′N, 6°45′W* — и
Изабель Макнил, медсестра в больнице Святого Михаила в Торонто, каждое утро берет кофе из автомата с надписью «Ремонт» на третьем этаже. Её смены начинаются в 6:30, синие халаты пахнут хлоркой, а в кармане всегда лежит смятая записка от пациентки Лены Картер: «Не давай им меня усыпить». Лена, 58 лет, рак поджелудочной, спорит с Изабель о дозе морфина. «Вы же не хотите, чтоб я орала тут, как
Джек, бармен с вечно заляпанной кофе рубашкой, впервые столкнулся с Эмили в коридоре их нью-йоркской хрущёвки. Она пыталась занести диван через узкую дверь, ругаясь на иврите — остатки её израильского детства. "Эй, давай я помогу, а то ты тут до рассвета провозишься", — бросил он, вытирая руки о джинсы. Эмили, фотограф-фрилансер с хроническим недосыпом из-за трёхлетней дочки Софи,
Шахерезада, рыжеволосая студентка с облупившимся лаком на ногтях, подрабатывает в крошечной библиотеке в районе Бельвиль. Каждое утро она протирает пыль с арабских манускриптов, оставленных эмигрантами, а вечером заваливается в кафе *«Le Tigre»*, где пьет эспрессо с Каримом, парнем в потертой косухе, который чинит мотоциклы у гаража за углом. Однажды она натыкается на книгу с перекошенным
Вероника, 17 лет, копается в хламе на чердаке своего дома в Мидмарше — дырявый картон, пахнет плесенью. Зацепляется за железную застежку старинной книги с выцветшим тиснением. "Эй, Эван, глянь-ка!" — кричит парню в замасленной куртке, который внизу чинит велосипед. Когда она читает вслух строчку про "кровь на луне", из щели в полу выползает Гримвольд — существо с кожей как