Джейкоб Рейнольдс, адвокат с кисловатым запахом кофе из термоса, каждое утро пробирается через толпу протестующих у здания суда на 5-й улице Вашингтона. Его клиентка, Лена Морозова, дочь украинских иммигрантов, устроила голодовку в съемной квартире на Арлингтоне после того, как ее брата задержали за участие в митинге. «Ты уверен, что успеешь подать апелляцию до четверга?» — Лена щурится от света
Йонас, 17 лет, в рваной куртке, копается в цепи велосипеда на кухне хрущевки в Нёрребро. За окном — моросящий дождь, на плите шипит лук в чугунной сковороде. «Опять слетела?» — бормочет он, вытирая руки о штаны. В соседней комнате мать кашляет, прерывая радио с прогнозом шторма. Ему нужно до темноты доехать до аптеки на Vesterbrogade — украсть инсулин, пока охранник курит у мусорок. В рюкзаке —
Грег Мейерс, 42 года, менеджер в аптеке "QuickCare", каждое утро надевает синюю рубашку с пятном от вчерашнего кофе на манжете. Его бывшая жена Лора, парикмахер из салона "Golden Scissors", ушла к Марку — владельцу клиники "BrightSmile", который подарил ей щенка померанского шпица. Грег теперь спит на раскладном диване в квартире с облезлыми обоями на 5-й улице, а по
Ацуши, в потёртой рубашке с закатанными рукавами, копошился на заброшенном складе у порта. Рядом валялись пустые консервные банки, а из щели в стене сочился запах йодистого моря. Дазай, развалившись на ящиках, бросил ему пачку смятых сигарет: «Пригодится, когда нервы сдадут». Внезапно дверь с треском выбили — вошли люди Гильдии с оружием. Акутагава, спотыкаясь о ржавые трубы, выкрикнул: «Он мой!»
Лиззи втискивает коробку с гирляндами в шкаф, пока Джейк чинит полку, которую она сломала вчера, пытаясь достать старые фото. «Ты точно не передумаешь насчет субаренды?» — бормочет он, вытирая пот со лба. Дети — Элли, 14, в наушниках, и Майлз, 8, с покемоном в руке — спорят из-за планшета на диване с продавленной пружиной. Квартира в Бруклине пахнет краской и старыми пиццевыми коробками: ремонт
Эмили, 17 лет, в разгар декабря возвращается в Холлоу-Крик — засыпанную снегом деревушку, где выросла. В публичной библиотеке, пахнущей старым деревом и мятным чаем, она находит потрепанный дневник 1940-х годов под креслом у камина. «Этот почерк… Так дед писал», — бормочет она, листая страницы. Миссис Томпсон, библиотекарь в вязаном кардигане, замечает: «Он исчез, когда мне было лет твоих.
Инес, владелица подпольного кабаре в районе Алфама, каждую пятницу пересчитывает выручку под треск лампочки. Карлуш, её брат-музыкант, разбрасывает по сцене ноты, ворча: «Если не заплатим за свет, завтра будем плясать в темноте». В подсобке пахнет жареными сардинами и дешёвым вином — там София, танцовщица с шрамом на лодыжке, прячет письма от любовника-политика. Утром в порту Нью-Йорка Марио,
Кира, в потёртых кроссовках и с резинкой для волос на запястье, вытирает пыль с зеркала в подвале музыкальной школы. «Если Сэм сегодня опоздает ещё раз, я сама буду солировать в его партии», — бросает она, поправляя динамик, который гудит на высокой громкости. Её подруга Лейла, разбирая папки с нотами, находит старую записку от бывшего преподавателя: *«Не бойся брать верхние ноты — они твои»*. За
Алекс Траут затягивается сигаретой, сидя на ржавой бочке у въезда в заброшенный нефтеперерабатывающий завод. Его револьвер "Шестерка", с выцарапанными на рукояти инициалами брата, лежит на коленях. Мира Харт щелкает затвором арбалета, сканируя тепловые сигнатуры через очки с треснувшей линзой. «Твой киборг-дружок опять слил масло на радар», — бросает она, указывая на пятно в форме
Линь Дун точил меч у потухшего костра, пока сестра Линь Лань перевязывала рану на плече. «Клан Хун забрал последний свиток с техникой *Вихрь Пустыни*», — бросила она, разминая пучок сушеного полыни для компресса. В Яньчэне пахло жареным кунжутом и порохом — готовились к Фестивалю Девяти Звезд. Старший брат Цинцзу, закатав рукава хлопковой рубахи, чинил треснувший алтарь предков: «Если не пройдёшь
Марк, 19 лет, студент чикагского колледжа, развозит пиццу на потрёпанном велосипеде с коробкой, скрепленной изолентой. В общаге делит комнату с соседом-гитаристом, который вечно ворчит: «Выключай свет, когда везешь эту дешёвую картошку с сыром». Однажды ночью у закусочной *Golden Fry* к нему подходит Рико — бывший одноклассник в кожаной куртке с запахом бурбона. «Два рейса в неделю — и твои долги
Джейкоб приезжает в Брекенридж на похороны Сэма — школьного друга, разбившегося на мотоцикле у старого элеватора. В забегаловке «У Мэгги», где треснувшая плитка на полу и жирный запах жареного лука, он сталкивается с Леной. Она тычет вилкой в омлет, бормочет: *«Говорил, что мост через реку опасный, а сам гонял как угорелый»*. Эмиль, теперь шериф, замечает их через запотевшее окно патрульной