Сосюке, седовласый пенсионер с артритом в коленях, каждое утро начинает с разморозки старого холодильника "Хитачи". Его рыжий кот Тама, подкидыш с облезлым хвостом, тырится за вяленой скумбрией из глиняного кувшина. "Опять лапы грязные?" — ворчит старик, вытирая следы на татами тряпкой, пропитанной уксусом. После полудня они бродят вдоль рисовых чеков, где Сосюке ковыряет
Ларс затягивается сигаретой у раскроечного стола, пока Эмиль примеряет клиенту жакет с заломленными плечами. «Ты уверен, что не хочешь сузить лацканы?» — бормочет Эмиль, зажимая во рту булавки. Клиент, пожилой архитектор из Потсдама, кашляет: «Мне нужно что-то… чтобы внук перестал называть меня «дед-гризли». Ларс давит окурок в жестяной пепельнице-рекламе пива «Radeberger»: «Добавь карманы с
Лора Митчелл, детектив из чикагского участка на Вест-Сайде, каждое утро начинает с кофе в синей треснувшей кружке, которую ей подарил брат перед смертью. На столе — размытые фотографии с мест поджогов: обгоревший склад на 5-й авеню, почтовый ящик с инициалами «J.R.». Когда в деле всплывает имя Джейкоба Райса, её рука дрожит. «Ты уверена, что это он?» — спрашивает напарник Марк, перебирая папку с
Антон, архитектор с привычкой жевать мятные леденцы во время чертежей, столкнулся с Лизой, журналисткой из издания про урбанистику, на презентации своего проекта бизнес-центра у Киевского вокзала. Она ворвалась в зал с диктофоном в руке, пахнущим лавандой от нового чехла: «Ваши «инновационные формы» — просто оправдание, чтобы снести исторические склады?» Он, не отрываясь от макета, бросил: «Лучше
Ольга, менеджер в салоне связи на Ленинградском шоссе, и Максим, механик из сервиса на окраине Москвы, копят на ипотеку. После работы, за кухонным столом в хрущёвке с треснувшим холодильником, Ольга пересчитывает квитанции: *"Опять комиссия за перевод... Ты же говорил, Игорь поможет?"* Игорь, их друг детства, предлагает подстроить аварию с его разбитой "Тойотой" — страховка
Айдар, ленивый журналист из алматинской газеты «Новое слово», вечно задерживал дедлайны, пряча сигареты в ящике стола с пачкой сахара-рафинада. Жанар, новая коллега из Астаны в строгом пиджаке, тыкала пальцем в его черновик: «Ты это всерьез? "Чиновник украл три коровы" — и где доказательства?» Он хрипел, разминая затекшую шею: «Достаточно намека. Люди сами додумают». Редактор, потный
Ибрагим аль-Гамаль, глава семьи, каждое утро чистит старый пистолет «Токарев» перед тем, как выйти во двор. Его сын Халед, в рваной рубахе, спорит с братом Мустафой у колодца: «Ты думаешь, они отдадут землю просто так? Там уже трактора Камаля стоят». Сестра Лейла, пряча под платком синяк от мужа-пьяницы, разливает чай с шалфеем, шепчет матери: «Отец снова не спал. Слушал радио про выборы». В
Алена, копирайтер из киевского рекламного агентства, задерживается после работы в кафе на Крещатике. За столиком с потрепанным меню она сталкивается с Викой, парикмахершей в розовой куртке, которая переехала из Одессы после развода. «Мой Сережа три месяца спит ко мне спиной», — Алена давит сигарету *Marlboro* в пепельнице-подсвечнике. «А мой варил борщ, пока любовница звонила», — Вика смеется,
Маркос, слесарь с завода в Ла-Боке, каждую пятницу заваливался в бар *El Sur* после смены. Его жена Лусиана, парикмахерша из салона на углу улицы Корриентес, находила под дверью мокрые ботинки и пустые бутылки от кватро. «Ты опять воняешь пивом, как бродяга», — бросала она, вытирая ножом крошки с пластикового стола. В прошлый раз он разбил её любимую кружку с надписью *Te amo*, когда швырнул
Эмир, 22 года, чинит старые радиоприёмники в тесной мастерской за рынком Кадыкёй. Его отец, Харун, хрипло кашляет за занавеской, напоминая: *«Деньги за аренду отдай до пятницы, ишаны спросят»*. По вечерам Эмир тайком рисует комиксы в тетрадке с облезлой обложкой, пряча её под ящиком с транзисторами. На соседней улице Айше, студентка факультета архитектуры, подрабатывает в кафе «Мердивен», где
Акшай Шукла, седой главарь клана Калеров, сидит на веранде своего особняка с потрескавшимися колоннами, потягивая чай с кардамоном. Его сын Викас, в мятом бежевом костюме, докладывает о срыве поставки оружия из Джханси: «Пап, грузовик с «холодком» перехватили у моста Раджа. Там были люди Трипати». Акшай хрипло смеется, поправляя тюбетейку: «Ты думаешь, Гудду боится наших старых стволов? Он ищет
В глухой деревне под Тверью шестнадцатилетняя Лиза Королёва нашла в сарае потрёпанный сундук с письмами 1943 года. Под слоем пыли — фотография её прадеда в немецкой форме, а рядом ключ от дома в Калининграде. «Ты чё, фашистом предок был?» — спросил младший брат Ванька, разглядывая снимок. Лиза, не ответив, засунула ключ в карман джинсов и пошла к автобусной остановке, оставив на столе записку: