Италия, в полосатой кофте с пятном от томатного соуса, тащит Германию через римские улочки к заброшенной церкви. "Фратино, тут точно спрятана карта Магеллана! — кричит он, спотыкаясь о треснувшую плитку. — Я слышал, как Австрия вчера звонил Франции насчёт пропавших архивов". Германия, поправляя очки, роняет: "Это не карта, а меню из пиццерии 1982 года. Опять перепутал
Сьюзен, заляпанная краской от ремонта на кухне, случайно разбивает вазу, которую Бри хранила со времён свадьбы. «Чёрт, прости, я попробую склеить!» — бормочет она, подбирая осколки с ковра в гостиной с голубыми шторами. Бри, поправляя жемчужное ожерелье, холодно отвечает: «Не беспокойся. Джейсон, выровняй галстук — фотографии для альбома должны быть безупречными». За окном их домов на Уистерия
Гизелла, или Гиз, моет столики в кафе *Warung Senja* на окраине Джакарты. Её сестра Лина вечно ворчит из-за сломанного кондиционера в их однокомнатной квартире: «Ты хоть премию выпросишь, а то задыхаюсь тут». Гиз в ответ крутит тряпкой, думая о Рафки — парне с мотороллером, который каждый четверг заказывает эспрессо и оставляет чаевые монетами. В это же время Аннабел, Энн для друзей, примеряет
Мия, 16 лет, роется в старом сундуке на чердаке семейного дома в рыбацком городке Порт-Хейвен. Под слоем выцветших фотографий и морских карт она находит дневник своей покойной бабки Лилиан с упоминанием «жемчужины под северным камнем». Её отец, Джек, грубоватый владелец лодочной мастерской, запрещает ей совать нос в «семейные сказки», но вечером Мия подслушивает его спор с дядей Карлом: «Ты
Мехмет, 35-летний автомеханик из Стамбула, приехал в Фамагусту с потёртым чемоданом и фотографией отца в кармане джинсов. На рынке у мечети Лала Мустафа-паши он столкнулся с Элени, которая перебирала оливки в пластиковом лотке. «Ты не местный, да?» — спросила она, сдвинув солнцезащитные очки на лоб. Он рассмеялся: «По кроссовкам видно?» Она знала стариков из квартала Вароша — тех, кто помнил
Амиша, 23 года, кодер в душном офисе в Бангалоре, по вечерам пялится в самодельный телескоп из балконной трубы. Ее мать, Шаши, шипит за завтраком: «Опять эти звезды? Лучше бы мужа искала, а то соседи про шепчут». По соседству живет Раджив, парень с рынка специй, который тайком подкидывает ей книги по астрофизике в коробке из-под чатни. Однажды в метро она сталкивается с пожилым мужчиной в помятом
Юмеко Сосэки, в красной кепке и заляпанном бензином комбинезоне, драила бампер старого седана, когда к ней подошел парень в потрепанной кожаной куртке. «Ты же видела эти вмятины на ограждении?» — спросил Юджи Кайден, показывая фото с размытым силуэтом. Она вспомнила, как неделю назад ночью слышала грохот у склада, будто бетон крошили когтями. Они отправились к полуразрушенному ангару на окраине
Кэсси, бывшая медсестра с татуировкой совы на запястье, живет в потрепанном трейлере на окраине Альбукерке. По утрам она заваривает кофе в жестяной турке, пока слушает полицейский сканер — ищет зацепки для подпольных заказов. Ее клиенты: владелец ломбарда Луис, которому нужно вернуть украденные часы Rolex, или Марибель, мать-одиночка, пытающаяся вытащить сына из банды «Койоты». В баре «Серебряный
Лиам, копаясь в коробках с книгами на чердаке школы, случайно выдернул потрепанный том Лавкрафта — из корешка выпала карта с пометкой *"22:00, доки"*. Зои, разбирая фото в инстаграме, заметила одинаковые символы на стенах кафе, автостоянки и в кабинете директора. **"Смотри, как будто маркер светится под УФ-лампой",** — ткнула она в экран, доставая из рюкзака фонарик с
Джонатан и Мэнди, пара из Лос-Анджелеса, застряли в долгах после провала их сценария про космических ковбоев. Он, бывший детский актер, целыми днями звонил агенту Сьюзан, которая твердила: «Никто не покупает комедии без супергероев». Мэнди, уставшая таскать двухлетнего Итанa по съемным квартирам, нашла в гараже деда старую картину — абстракцию 70-х. «Слушай, — сказала она, вытирая пыль с холста,
Джейкоб Мюррей, аналитик из отдела кибербезопасности, наткнулся на файл с меткой «Проект «Айвори» в служебной почте. В кафе на 14-й улице, где он каждое утро брал кофе с двойным эспрессо, его нагнал коллега Марк. «Слушай, это не наши данные, — прошептал Марк, разминая бумажный стаканчик. — Там упоминаются закрытые объекты в Неваде… и твоя фамилия в списке аудиторов». Через час Джейкоб уже сидел в
Такуми, 23 года, после смены на велосипедной мастерской в пригороде Нагои, задерживался в заброшенном школьном спортзале. Рюта, его друг детства, расстилал потёртый мат, пока Айко, младшая сестра Такуми, разминала плечо у шведской стенки. «Опять воняешь смазкой, — бросила она, — мама сказала, если сломаешь ключицу, новый гипс сама покупать будешь». Такуми, протирая ладони тряпкой с пятнами