В Майами-Бич четверка женщин делит двухэтажный домик с выцветшими ставнями. Рита, бывшая учительница с вечным сигаретным хрипом, ругает соседку Эллу за оставленный на кухне смартфон в миске с гуакамоле: «Ты хоть раз видела, как авокадо дружит с зарядкой?» Элла, в розовом халате и с начесом 80-х, игнорирует ее, листая Tinder с комментариями вроде «Этот лысый похож на моего третьего мужа — тоже
Тед Моррисон, 47 лет, механик из Питтсбурга, в перерывах между ремонтом подержанных «Хонд» листает потрепанный журнал *Popular Mechanics* 1998 года. Его соседка Лиза Чен, аспирантка-социолог, таскает в квартиру над автосервисом коробки с книгами и ноутбук, залепленный наклейками «ACAB» и «Климт — это скучно». «Ты когда-нибудь выберешься отсюда?» — спрашивает она, вытирая руки о красную тряпку,
Лучано, архитектор из Милана, и его девушка София, стоматолог, застряли в полузаброшенной вилле под Сиеной из-за сломанного дверного замка. В сарае с паутиной и запахом сырости они нашли тело пожилого садовника Винченцо — в руке он сжимал обрывок квитанции за удобрения и ключ от виноградника. «Ты видела, как он смотрел на меня вчера утром?» — спросил Лучано, разминая плечо после попытки выбить
Джейкоб Харпер, 45 лет, водитель грузовика из провинциального Олбани, каждое утро заваривает растворимый кофе в потёртой термокружке, пока его дочь-подросток Лена ворчит: «Опять эти пончики? У меня прыщ на лбу выскочит». Его сын-среднеклассник Итан, не отрываясь от мобильной игры, бурчит: «Пап, ты забыл подписать разрешение на экскурсию». Джейкоб в спешке роняет ключи, хватает куртку с нашивкой
Лия с рыжими волосами, перевязанными вчерашним шарфом, заметила трещину в стене школьной лаборатории — оттуда выползал сизый туман. Маркус, в рваных джинсах и с гитарой за спиной, тыкал пальцем в телефон: «Там, у эстакады, опять эти крылатые твари. Вчера одну видел — глаза, как у Софии, когда она злится». София, тем временем, разбирала конфеты у кассы «Двойного эспрессо», бурча: «Если пропущу
В Бруклине Макс, 28-летний бариста с недописанным романом в Notes телефона, снимает квартиру с Леной — его бывшей однокурсницей, которая теперь рисует коммерческие иллюстрации для детских книг. Они неделями не говорят о том, что переспали после вечеринки в подвале кофейни *Bean There*, где Макс разливает латте с сердечками. Лена ворчит на крошки от тостов на диване, а он прячет пустые банки
В старом гараже с потрескавшимися стенами и запахом мазута Эрл Дженкинс ковыряет ключом в закисшем болте на двигателе «Шевроле-68». Его сестра Марлен, в фартуке с пятнами кофе, бросает ему через дорогу: «Снова пропустил собрание в школе? У Уайатта опять драка — учитель звонил». Эрл молчит, вытирая руки ветошью, пока шериф Бад Коллинз не приезжает на ржавом пикапе, требуя «проверить документы» на
Лука Бьянки, младший курьер клана Вальтеллина, спрятал окровавленный конверт под плиткой в ванной кафе *Al Ponte* — за ним уже гнались двое в чёрных кожаных куртках. В Цюрихе, в клинике на улице Розенгартен, Эрика Мюллер, хирург с привычкой жевать леденцы с шалфеем, заметила пулевое ранение под повязкой у пациента. «Вы не из полиции, да?» — спросил Лука, разглядывая плакат с видами Люцерна на
Раджеш, механик из гаражей Дхарави, разбирает старый мотоцикл, когда в кармане загорается экран телефона. Сообщение от незнакомого номера: фото его пропавшего брата Арджуна в грязной рубашке, фон — треснувшие стены с граффити «Свободу Гуджарату». В углу снимка — тень человека в маске с логотипом фармакомпании «Вайдья». Амина, соседка-медсестра, передаёт конверт с документами, найденный в мусоре
Палома, 22 года, моет полы в кафе *Red Sparrow* в Альбукерке. После смены находит в подсобке картонную коробку с испачканными кофе пятнами письмами покойной бабушки-мигрантки из Чиуауа. В одном конверте — ключ от заброшенной церкви на окраине, где раньше собирались бастующие шахтеры. Луис, коллега-бариста с татуировкой койота на шее, ворчит: «Опять сломалась кофеварка, или ты решила стать
В старом районе Неаполя, между прачечными с выцветшими шторами и кафе, где пахнет пережаренным маслом, 19-летняя Пиа Моретти таскает подносы с эспрессо. Она прячет потрепанные ноты Шопена под стойкой бара, повторяя гаммы пальцами на засаленном пластике. Её старшая сестра, Карла, ворчит за кассой: «Снова мечтаешь? Папа хотел, чтоб ты в университете училась, а не в грязи копошилась». Пиа молчит,
Миа, студентка-юрист с вечно потрепанным блокнотом в рюкзаке, каждое утро толкает дверь кафе *Bean & Brief* на углу 5-й авеню. Там она сталкивается с Джейком — бариста в растянутом свитере, который вечно путает заказы. «Снова латте без сахара и дважды пропущенный воздух?» — усмехается он, протирая бокал. Она кивает, пряча лицо в учебник по договорному праву, но краем глаза ловит, как он