Вне времени (2024)

Лена, рыжеволосая девушка в потёртом кожаном жакете, разбирала коробку с винтажными часами в задней комнате антикварной лавки на rue des Rosiers. Запах воска для дерева смешивался с ароматом её латте, оставившего кольцо на счете за электричество 1923 года. "Мадемуазель, посмотрите-ка на эту штуковину", — клиент в кепке-канотье протянул карманный хронометр с треснувшим стеклом. Когда Лена коснулась стрелок, в ушах зазвенело, а за спиной проступили контуры бальзаковской эпохи — крики разносчиков устриц, запах конского навоза.

Тео, студент с растрёпанными чёрными волосами, тыкал карандашом в графики на лекции в Сорбонне, когда заметил, что тень от окна двигается против ветра. "Ты тоже видел, как исчезали буквы с моей тетради в кафе «Прованс»?" — спросил он Лену, размахивая чеком, где дата менялась с 2024 на 1793. Их совместные эксперименты в подвале лавки, заваленном газетами Third Republic, привели к вспышке света, перенёсшей Тео в камзоле через три века — прямо в толпу санкюлотов. Агент в плаще из искусственной кожи отслеживал их через камеры метро Châtelet, шепча в рацию: "Объекты активировали точку Лагранжа в 3:15".