жЫЫЫзнь (1 сезон)

Артём, водитель «ПАЗика» с потёртым рулем и треснувшим стеклом, каждое утро объезжал одну и ту же яму у магазина «Рассвет», бормоча: «Щас мостовая треснет — всем на кладбище прямая дорога». В салоне пахло махоркой и мокрым валенком. Лида, учительница из второй школы, садилась на остановке у сгоревшей беседки, судорожно прижимая папку с контрольными: «Там Петров опять уравнения угробил — говорит, в армии формулы не пригодятся». В пятницу, когда автобус застрял в сугробе за речкой, Артём вылез толкать машину, наступил на проржавевшую табличку «Газпром-тепло» и проклялся так, что Лида фыркнула: «Вам бы в театре работать, Иван Грозный».

Через неделю в райцентре объявили — маршрут №17 закрывают. На собрании в ДК, под портретом Есенина с отклеенным уголком, Лида стучала каблуком по полу: «Вы хоть карту посмотрите — деревням без транспорта как добираться?». Артём, разглядывая афишу «Титаника» на двери, пробормотал: «Да они ж автобусы на металлолом сдадут, я в гараже два мотора чинил — всё равно списали». Утром он нашел в салоне затертый листок: «Если завтра не будете — сожгу журналы. Петров». Лида, стирая с окна узоры, усмехнулась: «Вам бы контрабандистом быть — ночью детей через лес провезём, как в девяностые».