Цыганская луна (2024)

Мира, пятнадцатилетняя дочь цыганского кузнеца Ивана, находит в ржавом ящике отцовского трейлера потрескавшийся амулет с полумесяцем. Рядом — записка на ломаном английском: *«Не дай им забрать свет из-под земли»*. На следующий день старейшина общины, тетя Роза, шипит ей в спину у колодца: «Спрячь глубже, чем кладбищенские кости. Не твоя дорога». Мира проверяет карту, нацарапанную на обороте амулета — контуры каньона возле заброшенной шахты в Нью-Мексико, где два года назад Иван исчез после ночной вылазки. Джек, ее друг с детства, чинит мотоцикл за банкой тушенки: «Там волки, да и рейнджеры патруль ставят. Но если возьмешь папин фонарь…»

В библиотеке Альбукерке Мира натыкается на статью 1930-х о «цыганском золоте», украденном из музея. Фото с артефактами: её амулет — в центре. Профессор Элиас, сутулый мужчина в мятом пиджаке, кашляет в кулак: «Ваш отец спрашивал про рудник… Говорил, там *голоса* в стенах». Ночью они с Джеком пробираются через забор с колючкой к шахтным штольням. Зелёный свет амулета выхватывает из темноты символы на камнях. Внезапно рычание — не волки. Грузовик с затемненными фарами давит палатки бродяг на окраине лагеря. Лиля, мать Миры, разбивает глиняный горшок об стол: «Ты думаешь, смерть отца — карта для игр?» Мира прячет окровавленный шарф Джека под половицу, пока тетя Роза стучит костяшками в дверь.