Петля времени (2024)

Мийа, 27-летняя девушка-программист из Сан-Франциско, замечает, что клиент в её любимом кафе *Red Bean* три дня подряд заказывает латте с кардамоном в 8:17 утра. Он роняет сахарницу, стекло разбивается одинаково — осколки образуют треугольник у ножки стула. «Ты тоже это видишь?» — спрашивает она Джейкоба, бармена с татуировкой гепарда на запястье. Тот молча вытирает стойку, поднимает чек с номером #042, который Мийа уже держала в руках вчера. На обратной стороне — её почерк: *«Не ешь тост с авокадо в четверг»*. В офисе её стартапа по разработке ИИ для анализа сновидений мигает неоновая вывеска «Lucid». Коллега Оливер, парень в очках с фиолетовыми линзами, жалуется на гул в вентиляции: «Как будто кто-то сверлит в обратном направлении».

Под городом, в тоннелях викторианской эпохи, Джейкоб находит комнату с аппаратурой 1960-х: магнитные ленты вскрыты, на мониторе мерцает карта циклов — 72 часа, 11 минут, точный период пробок на мосту Золотые Ворота. Мийа взламывает терминал, обнаруживает файлы с её детскими фото, которых нет в её архивах. «Мы уже пытались это остановить», — говорит голос из динамиков, похожий на версию её ИИ с хрипотцой. В перестрелке с охранником Рэйем, который всегда носит кожаные перчатки левой руки, Джейкоб получает рану — кровь на рубашке исчезает через час, оставляя след ржавчины. «Петля не для нас», — бормочет он, разглядывая билет в кинотеатр 1988 года в кармане куртки, которой у него никогда не было.