Самора (2024)

Карла приезжает в портовый городок Сан-Лоренцо после пяти лет отсутствия — на похороны отца, Джузеппе. В старой таверне «Маре Бьянко» она находит пачку неоплаченных счетов за электричество и письмо от банка с угрозами. Её брат Марко, в засаленной куртке и с сигаретой за ухом, разгружает ящики с кальмарами у заднего входа. «Ты думаешь, папа хотел бы, чтобы мы продали?» — бросает он, разбивая лёд молотком. Карла пересчитывает монеты в жестяной коробке из-под печенья: «Он бы хотел, чтобы ты перестал сливать оливковое масло в канаву». На кухне воняет гниющими мидиями, а в углу валяется сломанная гитара, на которой Джузеппе играл турецкие марши.

Под половицей в кладовой Карла находит конверт с фотографиями: её отец в 90-х стоит рядом с Риккардо «Серым» Мантовани — местным рыбным магнатом, чьи грузовики теперь блокируют дорогу к их причалу. Лука, её бывший, который теперь чинит моторы на верфи, приносит ей чёрный чемодан из кабины старого «Фиата»: внутри паспорта на чужие имена и ключ от склада в Таормине. «Твой отец не просто брал кредиты, — Лука вытирает руки промасленной тряпкой. — Он знал, куда уплывает рыба». Марко тем временем исчезает на два дня, возвращается с подбитым глазом и требует от Карлы «заткнуться и отдать чемодан». В гавани, пока чайки дерутся за объедки, Карла замечает на своей машине царапину в форме буквы S.