Подземное землетрясение (2024)

Доктор Эмили Картер, сейсмолог из лондонского Института геофизики, заметила странные колебания на графиках в 3:17 утра. Вместо привычного синего экрана её ноутбук мигал красными точками вдоль Темзы. «Эмили, ты видела эти показания?» — голос Джексона Холта, геолога-любителя из Сан-Франциско, хрипел через скайп. Он сидел в подвале своей квартиры, обложенный самодельными датчиками, рядом валялась разбитая кофейная кружка — толчок силой 4.1 балла застал его за перепайкой проводов. «Это не совпадение, Джекс, — Эмили провела пальцем по трещине на стене своей кухни, — одинаковые частоты в Лос-Анджелесе и Манчестере за неделю. Как будто кто-то... синхронизирует». Собака за стеной завыла, когда земля снова дрогнула.

Они встретились через пять дней в заброшенной угольной шахте под Кардиффом. Джексон притащил чемодан с образцами пород, пахнущими серой; Эмили наткнулась на ржавые трубы с датчиками, прикрученными изолентой. «Лиам говорил, тут три тоннеля обрушились за месяц, — она включила фонарик, высвечивая граффити 1980-х годов. — Его команда чинила канализацию на Бейкер-стрит, когда экскаватор врезался в... что-то металлическое». София, их контакт из даркнета, прислала аудиофайл: мужской голос сквозь шум вентиляции произносил: «Активируйте сектор D-12». На следующий день вокзал Паддингтон закрыли из-за трещины в платформе №4. «Если это не природа, то кто?» — Джексон вытер лицо грязным рукавом. Эмили достала из рюкзака распечатку: схемы подземных резервуаров 1970-х, обведённые маркером. «Копайте глубже, — усмехнулась она. — Буквально».