Красное приветствие (2024)

Арджун, 22 года, моет потрескавшиеся глиняные чашки в своей лавке «Чайная тень» на окраине Мумбаи. Его сестра Прия, в потёртом сари цвета индиго, тычет пальцем в газету: «Опять пропал ребёнок из Дхарави. Ты слышал, как Шанти-бен кричала утром?» На полке за кассой лежит медный медальон с трещиной — нашёл его вчера в груде мусора у железной дороги. Когда Арджун протирает артефакт тряпкой, в воздухе пахнет жжёным миндалем, хотя на кухне варили только кардамон. Из динамиков мечети доносится азан, но эхо странно глохнет у порога лавки, будто звук ударяется о невидимую стену.

Анира, в кожаной куртке поверх сальвар-камиза, врывается в лавку на третий день. «Ты носишь его при себе? — хрипит она, хватая Арджуна за запястье. — Они уже идут за тобой». Её левая бровь рассечена шрамом, как на фотографиях пропавших активистов из старой статьи в «Times Now». Погоня по крышам трущоб заканчивается в подвале аптеки дядюшки Раджа, где пахнет тмином и йодом. «Викрам хочет ритуал в пещерах Эллоры до новолуния, — Анира выкладывает на стол карту с метками из густого кофе. — Твой медальон — ключ от двери, которую закрыли наши бабушки». Арджун трогает цепочку на шее: «А если мы её откроем?» Вентилятор над ними скрипит, сбрасывая ржавую пыль на разлитый чай.