Женское дело (1988)

Клод, с рыжими волосами до плеч, каждое утро заворачивает бутерброды в газету для дочери-подростка, пока та спит в комнате с плакатами *The Cure*. На фабрике *Leroy-Tex* в пригороде Лиона она раскладывает лоскуты ситца на конвейере, спорит с бригадиром Анри: *«Вычеты за опоздание — это воровство, даже трамвай №7 не ходит по вашему графику»*. В обеденный перерыв в цеху пахнет луковым супом из термосов; Элен, ее соседка по станку, шепчет, пока чистит яблоко: *«Мой Жан-Поль опять напился. Говорит, я пахну краской, как покойница-мать»*.

К пятой серии Клод прячет в вентиляцию фабричные чертежи — план сокращений нашли в столе директора. Ночью с Элен и двумя монтажницами режут электрические кабели в цеху, оставляя записку: *«Теперь ваши машины воют, как наши мужья»*. Через неделю полиция обыскивает раздевалки, выворачивая ржавые шкафчики с фотографиями детей и тюбиками помады. Дочь Клод, Люси, находит в школьном туалете записку: *«Твоя мать — стерва, которая оставит тебя без обеда»*. В финале Клод, уволившись, стоит у вокзала с чемоданом, где сверху — рабочая форма, под ней — билет до Марселя и незаконченное письмо дочери: *«Если спросят — я у дяди Пьера. Не целуй этих мальчишек в подъезде»*.