Хрустяшка (2024)

Джейсон Миллер шесть лет штампует чипсы со вкусом паприки на фабрике в Питтсбурге. Его смены начинаются в 5:30, запах пережаренного масла въелся в кожу, а дома — треснувший диван с пятном от томатного соуса и подруга Лена, которая копается в пробах воды из Аллегейни. «Этот порошок в новом составе светится, как хреновый светлячок», — тычет она в микроскоп, пока Джейсон разогревает лазанью. Он ворчит: «Босс сказал, тестировали на крысах. Те живые». На следующий день конвейер ломается, и Джейсон лезет в резервуар с сырьем — на дне банка с маркировкой «X-12», а в ней гранулы, шипящие от слюны.

Вик, менеджер с сиплым голосом от Marlboro, вызывает его в офис с панельными стенами: «Уволю, если слово кому скажешь. Это не для паникеров». Лена ночью роется в его рабочей куртке, достает гранулу — утром в раковине мертвые тараканы. Подросток Эдди с соседнего этажа, что с дроном возится, ловит Джейсона у подъезда: «Вчера фуры без опознавашек у вашего завода стояли. Стекла затемненные, но один ящик уронили — там знак радиации». Лена подключает коллегу-химика: «X-12 — это отходы с шахты, их сливали в старые тоннели под городом». Джейсон, перебивая гул холодильника, звонит сестре-журналистке: «Проверь, сколько людей с опухолями в районе Северного берега за последний год». Вик тем временем стирает переписку в корпоративном чате, а в документах фабрики исчезают упоминания о ночных поставках.