Навсегда (2023)

В датском портовом городке Эйнар, моряк с обветренными руками, чинит сети в сарае, когда замечает мерцающие следы на воде — будто кто-то провел по поверхности ножом. Его отец, Йорген, отмахивается: *«Опять эти огни из труб завода»,* но Эйнар настаивает: *«Это не рыбы, папа. Там что-то… большое»*. Тем временем в Рейкьявике Лив, геофизик с хронической бессонницей, обнаруживает аномалии в пробах льда — слои пепла, которых не должно быть. Её коллега смеется: *«Вы называете это мифами? Посмотрите на данные — температура падает там, где физика запрещает»*. В норвежских горах Сигрид, 14-летняя дочь пастуха, находит в расщелине камень с вырезанным глазом. Бабушка крестится: *«Это не наша история. Это старше»*.

Сигрид тайно подкладывает камень в сумку туристам из Копенгагена, а через неделю видит его в новостях — на столе у Лив. Девушка сбегает из дома, подсаживаясь в грузовик с рыбой к Эйнару. В порту они сталкиваются: он вылавливает из воды рваный рюкзак с её именной биркой. *«Ты тоже их видела?»* — спрашивает она, показывая фото камня. Лив, разбирая архивные записи, наталкивается на дневник 1923 года: *«Ледник шепчет. Он зовет нас в трещину»*. Трое встречаются в заброшенной церкви под Бергеном, где Сигрид узнает на фреске свой камень. Эйнар достает из кармана обрывок сети с такими же символами: *«Они появляются там, где люди исчезают. Как мой брат»*. Лив включает термограф — стены церкви покрываются инеем. *«Он здесь»,* — шепчет Сигрид, глядя в темный угол.