Дыра (1960)

Анри, печатник из парижского квартала Бельвиль, каждое утро заворачивал в газету *Le Monde* теплые круассаны для соседки Эмилии. Она шила шторы в мастерской над кафе «Ла Шевр», где хозяин Жан-Клод вечно спорил с поставщиком сыра: «Твой бри пахнет, как носки после марафона!» Однажды в стене между их комнатами появилась трещина — не глубже мизинца, но из нее тянуло сыростью и звучал далекий вальс. «Ты слышишь? Это как радио из другого дома», — прошептала Эмилия, прижимая ухо к штукатурке. Анри провел рукой по краям: «Здесь… холоднее. Как ледник».

Через неделю трещина превратилась в дыру размером с тарелку. Лука, итальянский студент-архитектор, живший этажом ниже, принес фонарь: «В Турине, в подвалах Палаццо Бароло, такие же находили — говорят, они ведут к старым тюрьмам». Внутри виднелись обломки кирпичей и ржавая цепь. Ночью Эмилия проснулась от стука — из дыры выкатилась детская кукла в платье 1920-х. На следующее утро Анри исчез. Жан-Клод нашел в кафе его очки с треснувшей линзой и клочок карты Неаполя. Лука нарисовал мелом на стене круг: «Если он там, мы должны кричать громче времени». Эмилия сунула в отверстие катушку ниток — через три дня она лежала на рынке Порте-де-Клиньянкур, обмотанная вокруг ящика с лимонами.