Раймон Мёнье

Анри, печатник из парижского квартала Бельвиль, каждое утро заворачивал в газету *Le Monde* теплые круассаны для соседки Эмилии. Она шила шторы в мастерской над кафе «Ла Шевр», где хозяин Жан-Клод вечно спорил с поставщиком сыра: «Твой бри пахнет, как носки после марафона!» Однажды в стене между их комнатами появилась трещина — не глубже мизинца, но из нее тянуло сыростью и звучал далекий вальс. «Ты слышишь? Это как радио из другого дома», — прошептала Эмилия, прижимая ухо к штукатурке. Анри
Знаешь, есть такие фильмы, после которых сидишь и пять минут тупо смотришь в потолок, пытаясь собрать мозги обратно? Вот этот — точно из таких. Представь: вроде бы обычная история, но с каждой минутой всё переворачивается с ног на голову. Ты вроде смеёшься над диалогами, а потом бац — и холодок по спине. Как они это делают?! Меня до сих пор колбасит от одной сцены с зеркалом — нет, не буду спойлерить, но это гениально и жутко одновременно. Такое ощущение, что режиссёр играет с тобой в
О, этот фильм – настоящий взрыв! Представь: шикарный французский шпион в стиле старой школы, который даже в перестрелке не теряет фирменной небрежности. Сюжет закручивает так, что голова идет кругом – вроде бы благородный замок, старинный маркиз с манерами аристократа… ан нет, под этой позолотой скрывается целое логово! Чувак вообще офигевает, когда понимает, куда его занесло – тихий уголок Франции, а там фашисты как тараканы из щелей лезут. Сам замок – мрак и холод, будто стены шепчут