Трам-тарарам, или Бухты-барахты (1993)

Марина и Люся ютились в коммуналке на пятерых, деля туалет с соседом-алкоголиком Володей и ворчливой пенсионеркой Клавдией Семёновной. По утрам девчонки толкались в коридоре: "Двинься, у меня смена через полчаса!", — кричала Люся, застряв между ведром с картошкой и развалившимся шкафом. Марина, работавшая контролёром на хлебозаводе, тайком проносила домой бракованные буханки — прятала под плащом, пока дворник Геннадий не замечал. По вечерам соседи собирались на кухне: Николай Петрович, бывший слесарь, чинил примус под аккомпанемент радиоприёмника, ворча: "Опять контакты окислились — водку бы кто принёс, спирта нет".

Конфликты вспыхивали из-за мелочей: Клавдия Семёновна обвинила Люсю в краже эмалированной кастрюли — оказалось, та взяла её под чечевицу. "Ты бы хоть записку оставляла, а не как ворюга!", — гремела старуха, стуча клюкой. Николай Петрович мастерил для девушек этажерку из списанных труб, попутно ругая молодёжь: "Вам бы только модницыться, а гвоздь вбить — сразу слезами исходите". Когда Марина влюбилась в шофёра Геннадия, Люся устроила допрос: "Он хоть не пьёт? А то у нас Володя уже на районе всех обул". Зимой все скидывались на уголь — таскали вёдрами из подвала, оставляя чёрные следы на жёлтом линолеуме.