И все-таки я верю (1974)

Сергей, ученик восьмого класса из ленинградской школы № 34, каждое утро покупал в киоске «Союзпечать» газету для отца-инженера. По дороге домой он замечал, как соседка Лида, дочь слесаря с Балтийского завода, тайком кормит бездомного пса у подъезда хлебом из своего завтрака. «Опять мать ругаться будет, если узнает», — бросала она, пряча крошки в карман пальто. В это же время Николай Петрович, учитель физики, собирал в подвале дома радиоприемник из старых деталей, чтобы поймать зарубежную волну — об этом шептались на кухне в коммуналке, пока Валентина Семеновна, медсестра, кипятила чайник.

Зимой в школе объявили конкурс на лучший макет микрорайона будущего. Лида предложила построить фонтан с фигурами из металлолома, который собирали всем двором. «А где взять стекло для купола?» — спросил Сергей, рисуя схему на обороте кальки с отцовского чертежа. Николай Петрович принес из дома разобранный патефон: «Для динамиков хватит, если не сломаете». Через неделю в актовом зале, среди макетов из картона, их конструкция — ржавые шестеренки, спаянные провода, обломки зеркала — неожиданно заработала, замигав лампочками под «Улетай на крыльях ветра» из колонок. Директор, сняв очки, пробормотал: «Это ж надо… из хлама», но первым поставил пятерку в журнал.