Великан (2016)

В Гётеборге, среди ржавых контейнеров порта, крановщик Эрик Свенссон натыкается на черный камень с трещинами, похожими на veins крови. Запах морской соли смешивается с машинным маслом, пока он ковыряет артефакт ключами из кармана потрепанной куртки. «Что за хрень?» — бормочет он, замечая, как камень pulsuje в ладони. Вечером его дочь Мая, рисуя у окна с видом на пролив, видит в воде тень, «больше парома». «Пап, там глаза… как у волка, только горящие», — говорит она, но Эрик списывает это на усталость. Через два дня в город приезжает Лив Хольм, археолог из Роскилле, с чемоданом, полным книг по скандинавским мифам. В кафе *Sjöbaren* она тычет пальцем в фото камня: «Этот штуке тысяча лет минимум. Йотуны — не сказки. Твой порт стоит на их могиле».

Перебравшись на пароме в Хельсингборг, Эрик и Лив подключают брата Лив, Сёрена, океанографа с зависимостью от соленой лакрицы. В его лаборатории под кафедрой Копенгагенского университета, пахнущей формалином и старыми журналами, Сёрен сканирует камень: «Видишь эти колебания? Они совпадают с землетрясениями в Оресунде». Ночью троица спускается в канализацию за ратушей, находя туннель с резными стенами. «Ты уверен, что это не бомбоубежище?» — Эрик чиркает зажигалкой. Лив проводит рукой по изображению великана, разрывающего цепь: «Фенрир… но здесь он прикован иначе». Когда камень вставляют в нишу, пол дрожит, а из темноты раздается рычание. «Закрывай!» — орет Сёрен, но Мая, пробравшаяся вслед за ними, уже тянется к светящимся рунам. Экран гаснет — остаётся звук ломающегося льда.