Пропагандистская машина Гитлера (1 сезон)

В Берлине, на третьем этаже здания с треснувшими карнизами, главный редактор газеты «Фёлькишер Беобахтер» Карл Рихтер каждое утро проверял гранки перед отправкой в печать. Его пальцы пахли табаком и чернилами — он выкуривал по пачке «Juno» за день, поправляя заголовки вроде *«Еврейские спекулянты губят немецких матерей»*. В соседнем кабинете Геббельс, щурясь от дыма сигары, диктовал стенографистке: «Добавьте, что фюрер лично проверял качество хлеба в рабочих столовых… Да, и упомяните детей — они должны нести цветы к памятникам». Внизу, в типографии, рабочий Ганс Шульц, стирая пот с шеи, ворчал на подмастерья: «Опять менять шрифт? К полуночи не управимся!»

Эльза Браун, диктор радиостанции в Кёльне, перед эфиром всегда натирала горло мёдом. Её голос, как учил режиссёр, должен был звучать «как у сестры, которая знает правду». В студии пахло пылью и перегретыми лампочками. «Следующая передача — о сельских героях, — шептал ей в наушники ассистент, — не забудь про тон… будто плачешь». Техник Фриц, роясь в проводах, спорил с цензором: «Письмо от этого фермера из Баварии нельзя читать — он пишет про падёж скота. Вымарайте вторую часть». За стеной, в комнате отдыха, секретарша Лиза дописывала донос на коллегу, который уснул во время трансляции речи фюрера. На столе рядом валялись обёртки от леденцов и смятая газета с портретом Геббельса.