Утопия (1951)

В Париже, на углу улицы Монторгей, инженер-строитель Антуан Марсо роется в чертежах моста через Сену. Его пальцы запачканы типографской краской — утром он помогал печатать листовки для забастовки докеров. В кафе *Le Soleil Couchant* официантка Иветта ставит перед ним кофе с надтреснутой ручкой: «Опять ночь проворочался, *mon chéri*?» Антуан кивает, не отрываясь от цифр. На рынке Сен-Квентин он сталкивается с Лючией Феррари, итальянской художницей, которая рисует мелом на асфальте портреты беженцев из Алжира. Ее блокнот падает в лужу, Антуан поднимает, замечает эскизы фантастических городов с висячими садами. «Вы верите, что такое возможно?» — спрашивает Лючия, вытирая руки об холщовую юбку. Он молча достает из портфеля письмо — приглашение на строительство экспериментального поселка в Лигурии, где холмы «нуждаются в новых формах».

Через неделю они едут в рыбацкий городок Сантерно: Лючия — с коробкой масляных красок, Антуан — с чемоданом, набитым немецкими калькуляторами. Местный священник, отец Карло, показывает им полуразрушенный монастырь XVI века, где должны поселиться рабочие. «Здесь нет электричества, зато есть призраки монахов», — смеется он, поправляя рясу, заляпанную виноградным соком. Лючия ночует в доме вдовы Рины, чинит ставни, пока та жарит каракатиц на оливковом масле. Антуан спорит с профсоюзным лидером Пьеро о бетоне для дамбы: «Если твои цифры не совпадут с приливами, нас всех смоет к чертям». К финалу третьей серии Лючия обнаруживает в подвале монастыря фрески с изображением потопа, а Антуан находит в проекте ошибку — перепад высот рассчитан без убора ливней. Они молча смотрят на море, разносящее по камням обрывки их чертежей.