Муна (2019)

Амина, девушка из рыбацкого квартала Лагоса, каждое утро раскладывала манго и папайю на прилавке, пока соседи спорили из-за цен на сушеную тилапию. В пятницу, когда солнце плавило асфальт, к ней подошел Джеймс — фотограф из Чикаго в выгоревшей кепке с логотипом бейсбольной команды. «Ты похожа на ту, что снилась мне три ночи подряд», — сказал он, показывая снимки алтаря с резными фигурками у реки. Амина фыркнула: «Твои сны пахнут бензином, а не священными травами». Она вспомнила, как бабушка водила ее к священной роще Ироко перед смертью, оставив деревянный амулет с трещиной посередине.

Через неделю они сидели в задымленном баре Нью-Йорка, где Олу, куратор антропологического музея, вертел в руках тот самый амулет. «Ваша бабушка украла его у британцев в 1927-м», — бросил он, поправляя галстук с принтом африканских масок. Амина, попивая слишком сладкий кофе, заметила, как дрожат его пальцы. Ночью, пробираясь через запасники музея с фонариком-брелоком в виде статуи Свободы, Джеймс споткнулся о ящик с биркой «Экспедиция Уэстбрук, Нигерия». «Эй, тут твоя фамилия!» — прошептал он, но Амина уже разбила замок молотком из хозяйственного магазина. За дверью послышался лай охранничьих собак, а на полу тень от амулета вытянулась, как когтистая лапа.