Плохой Пиноккио (1996)

Пиноккио, с трещиной на щеке и ржавым болтом вместо носа, торчит в переулке за закусочной «Свинья и Свисток». Лиза, хозяйка заведения в засаленной фартуке, швыряет ему бутерброд с ветчиной: «Опять воняешь машинным маслом. Карло вчера спрашивал, не видел ли я деревянного ублюдка». Пиноккио хрипит, поправляя проволоку на сгибе локтя: «Пусть ищет. Я ему не марионетка». Ночью он пробирается в мастерскую столяра, крадет тиски и медные шестерёнки — чинит ногу, раздробленную после побега из полицейской облавы. В кармане — фотография женщины в шляпке: единственный обрывок памяти до того, как Карло вырезал его из старой театральной декорации.

На свалке за автострадой Пиноккио встречает Грету, куклу-акробата с выгоревшими голубыми глазами. Она тычет в него обломком зеркала: «Ты собрал себя из хлама, но внутри всё равно пустота». Он не слушает, паяльником прикручивает к груди украденные часы — хочет услышать собственное сердцебиение. Позже, в подвале кинотеатра «Рояль», он поджигает ящик с деньгами, вырученными за контрафактные болты. Дым съедает буквы на афишах. «Теперь ты доволен?» — Лиза вытирает стойку тряпкой, глядя, как он ковыляет к выходу. Пиноккио молчит. С рассветом его находят в пустом бассейне: разбирает старый радиоприемник, пытаясь поймать частоту, на которой когда-то звучал смех создателя.