Бегинки (1 сезон)

В Барселоне, на углу улицы Каррер-де-ла-Мерсе, Лусия, рыжеволосая официантка в засаленном фартуке, разливает *cortados* у стойки кафе "El Sur". Рядом, за столом с потёртой мраморной столешницей, Марко, худой парень в берете, копирует в блокнот орнамент с фасада церкви Санта-Мария-дель-Мар. «Ты снова забыл про голубей», — бросает Лусия, указывая на пустующее место у готического окна на эскизе. Марко хмыкает, дорисовывая птицу поверх каракулей: «Без них тут как паэлья без шафрана». Вечером они бродят по рынку Бокерия, где Лусия торгуется за подгнившие гранаты — «для эксперимента», а Марко крадёт у продавца рыбы горсть льда, чтобы подкрасить акварель.

Под церковью, в сыром тоннеле с потрескавшимися сводами, они натыкаются на замурованную комнату. В луче фонарика Марко выхватывает фреску: женщина в сером плаще с посохом, окружённая книгами и сушёными травами. «*Clara de Montserrat…* — бормочет он, переводя выцветшую готическую вязь. — Говорит, что грешники горят как миндальные листья в печи». Лусия, разгребая грудой керамических черепков, достаёт медный кулон в форме пчелы. «Это не просто украшение, — царапает ноготь налёт. — Здесь… буквы. *S-O-L-I-D-A-S*». Сверху, сквозь щель в полу, доносится скрип тележки с хворостом — старик-смотритель начинает закрывать собор. Марко прячет фреску под куртку: «Завтра вернёмся с растворителем и *churros*». Лусия в ответ закатывает глаза: «Растворитель купишь ты. А чуррос — я».