Дом из щепок (2022)

В Киеве Олександр, плотник с облупленными ногтями, находит в стене старого дома на Подоле письма 1943 года, адресованные женщине по имени Марта. Он звонит сестре Лине, которая работает в берлинской клинике: «Тут чернила выцвели, но почерк — будто вчера писали. Приезжай, пока сосед сверху не залил квартиру». Лина, откладывая стопку историй болезней с желтыми стикерами, покупает билет на поезд через Польшу. В Копенгагене рыжебородый Юхани, перебирая ящики на блошином рынке, натыкается на фотографию того же дома — на обороте штамп киевской типографии. «Сколько?» — тычет пальцем в снимок. Продавец, жуя козинак, бурчит: «Две кроны, и не торгуйся».

В финской деревне под Хельсинки старуха Эйла чистит картошку ножом с обмоткой на ручке, вспоминая, как в 70-х привозила в тот дом кленовый сироп в жестяной банке. Ее внук Микко, пахнущий смолой и соляркой, роется в сарае: «Баб, где те твои щепки с резьбой?». В Стокгольме девушка Нора, достав из посылки с «Березовым рынком» пачку шерстяных носков, обнаруживает внутри записку: «Строй выше крыши». На календаре у нее — кружок вокруг даты отъезда в Украину. В Берлине Лина, разбирая чемодан, высыпает на пол обломки плитки с витиеватым узором — Олександр прислал их в конверте без объяснений. «Черт, это же из ванной Марты», — шепчет она, проводя пальцем по сколу.