Маска Зорро (2002)

В старом особняке под Герреро-Негро дон Диего де ла Вега, седеющий и хромающий, заставлял Алехандро Мурриету, вора-сироту, часами упражняться с хлыстом. «Твой удар должен резать воздух, а не шлепать, как мокрая тряпка», — бросал он, поправляя железные очки. Алехандро, с обветренной кожей от жизни в калифорнийских каньонах, отрабатывал прыжки через бочки с водой, пока на рубашке не проступали солевые разводы. В подвале, пахнущем порохом и плесенью, Диего показывал, как подбрасывать монету левой рукой, отвлекая противника: «Если проиграешь — умрешь. Если выиграешь — умрет он». Параллельно Элена, дочь Диего, выросшая в доме Рафаэля Монтеро как его «наследница», находила в библиотеке портрет незнакомой женщины — свою настоящую мать, зарезанную кинжалом с гербом де ла Вега.

Монтеро, в бархатном камзоле, въехал в Лос-Анджелес на поезде с паровозом, обшитым медными пластинами. На приёме в своей усадьбе он, поправляя жабо, шептал Элене: «Твои уроки танго напоминают мне Севилью… жаль, там слишком много пепла». Алехандро, пробираясь через вентиляционные шахты тюрьмы, где гнили солдаты-дезертиры, выкрал динамит, спрятанный в бочке с солёной рыбой. В финале, когда подземная взрывчатка рванула под казармами, Диего, истекая кровью из раны на плече, кричал Монтеро: «Ты ошибся — я не призрак… я отец!» Алехандро, с сорванной маской, добивал губернатора шпагой, обёрнутой в платок Элены, пока та связывала раны выжившим пеонам в дыму горящей церкви.