Былые привычки (2020)

Лина Мартинес, худощавая художница-граффитистка с розовыми прядями в волосах, каждую ночь пробирается на заброшенную станцию метро «Карвер-стрит» в Бруклине. Там, под треск фонарей с разбитыми стеклами, она закрашивает треснутые плитки своими эскизами — летающие рыбы, девушки с глазами как звёзды. Днём Лина моет посуду в кофейне «Без названия», где хозяйка, миссис Чан, ворчит: «Опять краска под ногтями? Клиенты подумают, мы крыс травим». Подруга Эмили, вечно в свитерах с оленями, тянет её в книжный магазин на углу: «Смотри, тут про уличное искусство 80-х… А ты всё в своей дыре копаешься». В одну из смен Лина находит за холодильником потрёпанный дневник с меткой «Т.Г. 1974» — внутри чертежи тоннелей и записи красными чернилами: «Они не поняли… Слишком глубоко».

Эмили, разбирая страницы в задней комнате магазина, тычет в фото: «Смотри, это же Томас Грей — инженер, его уволили за «безумные» проекты». Лина выслеживает его бывший дом в Квинсе, теперь там автосервис. Внук Томаса, Джейк, в заляпанной маслом футболке, хрипит: «Дед сгнил в психушке. Вам тоже лечиться надо». Но когда Лина рисует на стене гаража символ из дневника — три переплетённых кольца — Джейк бледнеет: «Он всё рисовал это перед приступами». Ночью они пробираются в тоннель под станцией, где Лина находит замурованную дверь с гравировкой. Джейк царапает ломом штукатурку: «Дед писал, что там…». Грохот сверху обрывает фразу — кто-то сдвигает бетонную плиту у выхода.