Несожжённые (2022)

Лиам, бывший пожарный с шрамом на предплечье от падавшей балки, и его сестра Элла, которая теперь спит только в кроссовках, переезжают в полузаброшенный отель «Грейсвилл» после того, как их дом в пригороде Чикаго сгорел дотла. Лиам каждую ночь просыпается от запаха гари, хотя вентилятор гудит на полную мощность, а Элла раскладывает на тумбочке у кровати обгоревшую куклу из детства — единственное, что удалось вытащить из огня. В подвале отеля Лиам находит коробку с письмами 1940-х годов от предыдущего владельца, Арчибальда Роуза, который пишет о «пламени, что съедает даже память». Элла, работая в круглосуточном магазине, замечает, что местный таксист, Карл с обожжёнными пальцами, всегда покупает три зажигалки и смотрит на неё слишком долго. «Ты параноик», — бросает она Лиаму за завтраком, когда тот копается в старых газетах. «А ты перестала проверять розетки перед сном?» — парирует он, показывая на её обугленные ногти.

В библиотеке Элла наталкивается на статью 1978 года о пожаре в том же отеле — погибли семь человек, включая женщину в красном платье, чей силуэт Лиам якобы видел в окне третьего этажа. Они находят в стене за обоями детский рисунок: дом, объятый огнём, и подпись «Сара». Карл, оказывается, сын выжившего пожарного, который тушил и тот давний пожар, и их дом. «Отец говорил, огонь — как голодный зверь, — Карл щёлкает зажигалкой у лица Лиама. — Он возвращается, если не докормил». Лиам вскрывает пол в своей комнате и обнаруживает обгоревшие доски, сложенные в форме креста, а под ними — стеклянную банку с пеплом и медной биркой «Арчибальд». Элла, услышав ночью скрип на лестнице, видит, как тень от фонаря на стене принимает очертания женщины. «Мы не горели, — шепчет она, зажимая рот ладонью. — Мы всё ещё горим».